Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова

— Ирха, прикажи всем оставаться на местах, у меня важное объявление…

Ирха кивнула и на миг ушла в себя. И только тогда Агор понял: эта женщина та самая, которую его величество представил, как неофициального президента Республики Талот. И, судя по тишине, прокатившейся по толпе, Ирха эта обладала каким-то Божественным даром. Очень сильным даром…

Его величество Фиодор снова вышел вперед, чтобы говорить со своим народом. А Агор расслабленно закрыл глаза. Он свое дело сделал. Первые зерна доверия между магами и людьми брошены, и теперь главное ничего не испортить…

Правда, его спокойствие испарилось сразу же, как он понял, о чем говорит король.

* * *

— Друзья мои! — Фиодор внимательно смотрел на людей, стараясь, чтобы его слова проникли в сердце каждого. Только от него зависело, будет она жить снова или нет… Если бы можно было приказать, он ни секунды не сомневался бы. Но он помнил предупреждение Бога: артефакты Древних Богов должны быть отданы добровольно. — Мне и моим сестрам очень нужна ваша помощь и ваша поддержка. Многие из вас были знакомы с Елиной, моей сестрой, которая заменила мне мать. Она спасла мне жизнь, когда я был совсем мал, она вырастила меня, как сына, она помогла мне вернуть корону моего отца, она всегда была рядом со мной в самые сложные мгновения моей жизни. Это она дала всем нам надежду на победу над Великим отцом, когда многие из нас уже отчаялись и не знали, что делать. Это она объединила всех нас, собрав под одни знамена и меня, грилорского короля, и ее величество Королеву Вайдилу, и Великого князя Славии, и республиканцев. Это благодаря ей мои сестры стали правительницами Абрегорианской империи и Аддийского султаната. И уже отправили к нам свои силы, втайне от магов Великого отца. Это благодаря ей, в конце-концов, уничтожен Великий отец, а с магами будет подписан мирный договор…

Каждая его фраза била прямо в цель. Он видел это. Глаза людей вспыхивали, зажигаясь, как звезды на темнеющем прямо сейчас небе. И от этого казалось, что там, наверху, кто-то тоже внимает его словам…

— Но победа над Великим отцом стоила Елине жизни… Вы все видели тот страшный огненный смерчь, в котором сгорел и Великий отец, и моя сестра…

— Елина Великая! Великая! — заорал кто-то из толпы. Кажется, это был Хрусть. — Прав маг! Величие не дается просто так, его надо заслужить! Елина заслужила! Елина Великая!

Его крик подхватили. И через миг, весь народ в едином порыве скандировал:

— Елина Великая! Елина Великая!

Фиодор прикусил губу… Слезы набухли на глазах, как будто бы он снова был маленьким мальчиком, а не взрослым мужчиной и королем. Ему нестерпимо захотелось, как тогда уткнуться в ее колени и выплакать боль. И чтобы она снова обнимала его и, успокаивая, поглаживала по непослушным вихрам…

Он поднял руку, призывая толпу к тишине. Затихли они не сразу, но это помогло Фиодору справиться с чувствами, и когда он заговорил снова, только легкая хрипота выдавала пережитые эмоции.

— Древние Боги могут помочь нам и подарить Елине еще одну жизнь рядом со всеми нами. Но Они смогут сделать это только в том случае, если мы с вами сможем отказаться от Их даров… И вернуть Им силу Богов, заключенную в наших артефактах…

Фиодор надеялся, что толпа в тот же миг взорвется ликующими криками, но в вечернем сумраке, стремительно, как всегда на юге, переходящем в ночь стояла оглушительная тишина…

И он повторил:

— Если кто-то из вас готов добровольно вернуть Богам их Дары, то Елина родится снова. И будет жить среди нас…

Он замолчал… Теперь звезды сияли только на небе… И от этого, почему-то, боль стала просто нестерпимой…

— Фиодор, это правда? — он услышал влажный шепот за спиной, — она вернется?

Не сразу понял, что это Жерен… Качнул головой, подтверждая свои слова. И тяжело вздохнул. Никто не откажется от Даров, дающих людям силу Богов…

А потом сразу два человека одновременно сделали шаг вперед.

Глава 47

Жерен положил перед ногами короля маленький ювелирный молоточек, с которым не расставался никогда. Он не раздумывал ни мгновения, просто не сразу достал его из потайного кармана…

Агор рывком сдернул цепочку. Серебристый медальон, закачался, отбрасывая тусклые блики от света далеких звезд… Его единственное богатство… Единственная память об отце, который не посмел забрать у него «побрякушку» и объяснил, что именно попало в руки будущего Великого инквизитора…

Но ради нее…

Он положил свой медальон на землю одновременно с Жереном. И улыбнулся ему, как старому знакомому… Впрочем, Елина так много про него рассказывала…

Следом за ними подскочила Ирха. Крохотный с мизинчик ножичек. Она увидела его на торгу и несколько дней ходила вокруг прилавка кругами, пока Гриха не узнал, что именно так привлекло ее внимание и не купил у торговца кулон за семь гринок… С тех пор Ирха носила его не снимая. И даже, когда хотела избавиться от Дара, думала оставить его себе. Как подарок любимого мужа.

Но сейчас Ирха не раздумывая положила кулон на землю.

— Э-эх! — из толпы выбрался невысокий, среднего телосложения человек. Один из «серых» из Яснограда, догадался Фиодор. — жил я полжизни без Дара, и дальше без него проживу. А ее величество, когда я малой был, частенько меня пирогами угощала в трактире своем. И присмотреться ко мне попросила… Не она, так я давно подох бы где-нибудь в подворотне. Либо с голодухи, либо от вина хлебного. Вот! — он с резко, словно боясь передумать, бросил странную загогулину из кости и металла цвета темного серебра с крохотным невзрачным камушком… — Пусть живет Великая… Всяко от нее пользы будет будет больше, чем от моего Дара завязывать галстуки.

Хрусть, а это был именно он, довольно хохотнул и потопал обратно.

Фиодор честно пытался не рассмеяться, но не смог.

— Благодарю тебя, Хрусть, — крикнул он вслед, надеясь, что это не прозвучало, как насмешка.

Дар завязывать галстуки⁈ А пафоса-то сколько было в речах Хрустя! И Фиодор невольно ждал чего-то такого… Особенного…

— Хрусть! — первым захохотал Гвидо, тот самый, которые говорил с Агором, — а чего же ты болтал, что твой Дар — видеть то, что другие не видят⁈

— Ну, дак, — не растерялся Хрусть, — ежели бы я тебе правду сказал, ты б меня первый на смех поднял.