Полукровка - С. И. Вендел

— Я никогда не хотел оставаться вдали, — прохрипел он. — Я всегда намеревался вернуться к тебе. Там, где мое место.

За это он получил поцелуй, и оставшийся ужас немного утих.

— Мы не обязаны вечно оставаться в доме моих родителей. На самом деле… Я думаю, нам следует построить свой собственный, — она откинулась назад, не в силах выдержать его пристальный взгляд, когда изливала свою правду, выводя рисунок на его теплой коже придавал ей смелости. — Теперь я вижу, что не могу… я не должна возвращаться к тому, как все было. Я люблю свою семью, но я должна жить своей собственной жизнью. И эта жизнь с тобой. Я хочу построить что-то новое. С тобой.



Эти слова сладко зазвенели в ушах Орека, и он заключил свою пару в объятия, притягивая ее к своей груди для сокрушительного объятия. Она протестующе вскрикнула, напомнив ему о его травмах. И да, его грудь стонала и болела, но это было ничто по сравнению с радостью от того, что она была рядом, что ее вес на нем доказывал, что он не просто жив, он будет жить. Ради этой прекрасной женщины.

Когда она начала извиваться в его объятиях, он, наконец, отпустил ее. Когда она приподнялась над ним, целуя его член своим теплым влагалищем, Орек восхитился красотой, раскинувшейся перед ним.

Освещенные лунным светом, ее кудри развевались вокруг головы подобно короне, растрепанные после их занятий любовью. Ее щеки порозовели, а глаза заблестели, когда она улыбнулась ему сверху вниз. Эти руки, сильные и мозолистые от многолетней работы, были такими, такими нежными, когда она проводила ими по нему размашистыми, требовательными поглаживаниями.

Она склонилась над ним, чтобы поцеловать в лоб, ее свободная рубашка дразнила его живот, а груди бились о его грудь. Он запустил руку в зияющий вырез рубашки, чтобы провести тыльной стороной пальцев по ее груди, чем заслужил еще один из ее восхитительных стонов.

Коснувшись губами его губ, она прошлась поцелуями по его лицу, шее, груди. Он заворчал, когда ее груди выскользнули из его хватки и получил дразнящий укус за свой собственный плоский сосок. Она была довольна тем, что облизывала, пробовала на вкус и дразнила каждый дюйм его тела, поэтому Орек лег на спину и позволил ей поступать по-своему, как и подобает хорошей паре.

Каждый поцелуй сопровождался обещанием, что по возвращению они займут большую комнату в башне на третьем этаже. У них будет своя большая кровать, где они будут спать, трахаться и обнимать друг друга долгими холодными зимними ночами. Они построят дом, свое собственное маленькое убежище, куда не пустят братьев и сестер. И они вместе исследуют этот мир и сделают для него что-то хорошее.

Ее язык блуждал по всей длине его члена, заставляя Орека морщиться от болезненного удовольствия. Судьба, его тело и так слишком много пережило сегодня вечером, но будь он проклят, если прикажет ей остановиться. Она засосала его внутрь, вращая этим сводящим с ума языком, и Орек протяжно и с чувством застонал в ночи, как поверженный хищник.

Когда она насытилась поддразниваниями, она забралась на него, чтобы воспользоваться для своего удовольствия его членом, истекающим и пульсирующим из-за его пары. Она опускалась на него с мучительной медлительностью, прикусив зубами припухшую нижнюю губу. Орек ровно держал ее бедра, когда ее тело опустилось на этот последний дюйм, доставляя ему удовольствие.

Мурлыканье, которое принадлежало ей и только ей, усилилось в его груди, отдаваясь стуком в израненных ребрах, но ему было все равно. Сорча ахнула, когда он завибрировал в ней, и Орек прижал большой палец к ее клитору, удерживая его в плену.

Ее бедра резко опустились, а затем она закачала бедрами и пронзительно закричала. Орек обхватил ладонями ее шикарный зад, погружая пальцы в сочную плоть, чтобы опускать ее все сильнее, сильнее, пока они не соприкасались со шлепком при каждом ударе.

Тело Орека натянулось, как тетива лука, и он взорвался. Обнажив клыки на луну, он вонзался в свою пару снизу, снова и снова врываясь внутрь, пока ее тело сотрясалось в освобождении. Она выкрикивала его имя, наполняя его уши и сердце.

— Моя пара! — взревел он в ночь, зверю внутри было нужно, чтобы мир услышал это.

Сорча замурлыкала, удовлетворенная и обмякшая. Он помог ей опуститься на бок, где крепко прижал к себе и укрыл, как мог. Даже когда ее дыхание стало медленнее и ровнее, она покрывала поцелуями его шею и щеку.

— Я так рада, что нашла тебя, — пробормотала она невнятным и сонным голосом.

— И теперь ты никогда от меня не избавишься.

— Обещаешь?

— Я обещаю.



Орек проснулся замерзшим, окоченевшим и испытывающим боль — и это был лучший день в его жизни. Он начал его, как и обещал, с того, что его язык лизнул теплое влагалище своей пары. Она медленно просыпалась, ее пальцы лениво запутались в его гриве, пока он добивался оргазма от своей сонной пары. Затем он поместил свой член туда, где раньше был его рот, заявляя на нее права постоянными, мощными толчками, которые погрузили его глубоко в нее, именно туда, где он хотел быть.

Он начал с того, что намеревался прожить эту жизнь с ней, и каждой его частичке, темной, порочной и уязвимой, было приятно отправлять свою пару навстречу новому дню с довольной улыбкой на губах.

Они присоединились к группе людей, игнорируя многозначительные и ухмыляющиеся взгляды ее братьев, когда собирали свои вещи и готовились к путешествию домой.

Фальк подошел, чтобы еще раз пожать руку лорду Дарроу и еще раз поблагодарить Орека.

— Я рад за тебя, — сказал мужчина постарше. — Сохрани свой клан в безопасности, а свою женщину — довольной.

— Всегда.

Орек пожал руку Фалька, а затем выжившие орки повернули на юг, к горам.

— Что он сказал? — спросила его любопытная пара.

Он прижал ее к себе.

— Просто напомнил, как мне повезло.

Орек поцеловал румянец на ее щеках, затем довольную улыбку на губах.

Он позволил ей тащить себя вперед, присоединяясь к колонне рыцарей, направляющихся в Дарроуленд. Она шла рядом с ним, держа одну руку в его руке, а другой ведя за поводья забинтованную Фиору.

В конце концов группа опередила их, когда зимнее солнце выглянуло из-за облаков, но Орек не возражал. Он наслаждался свежим зимним воздухом, ароматом леса и,