Любовь демонолога - Никита Шашлов

Она недоумевающе взглянула на него из-за неожиданной просьбы.

– Кексиков? – переспросила.

– Ага. Ты же была на складе, наверняка найдешь ингредиенты.

– Ну… Возможно и можно будет сделать.

– Буду ждать. – добродушно улыбнулся Реос.

Ранее юноша не просил ничего подобного от Веры, но ей это нравилось. В глубине души возникало такое приятное и теплое чувство, которое невозможно было описать словами. С приподнятым настроением Вера мигом забежала в кладовку и слышно было лишь шуршание.

Тем временем Реос улегся на диван, попутно взяв книжку с наковальни. Все никак руки его не доходили до начала изучения нового ремесла на практике. Теория была заложена в голове, но практические знания имели куда большее значение в мастерстве. На примере алхимии он осознал, но при этом он затронул лишь малую её часть, отголосок всей огромной науки – зельеварение.

Было рьяное желание начать изучать демонологические круги, алхимические; вникнуть глубже в эту тему, изучить новые горизонты, но юношу без конца одолевала лень. Ему не сложно было создавать зелья, воссоздавая все благодаря имеющимся ресурсам и рецептам, но лениво было продолжать совершенствоваться, что было весьма плохо. Однако этому есть оправдание.

Все то же влияние демонов. Ранее Аваритиа говорила о том, что Акедия впал в «спячку», спит уже не одну неделю. Возможно этот грех лени сейчас на своем пике, что негативно воздействует на Реоса. В то же время утихли похотливые желания, что указывает либо на ослабление Луксурии, либо о ненадобности сего процесса в мире людей. Хотя, когда им любить, если поднимается хаос войны инородных рас? Сильнее стала проявляться алчность, желание возыметь больше, победить везде и сразу, захватить все что можно ради себя и своих близких. То же можно сказать и про гнев с гордыней – Реос перестал щадить своих врагов, он был готов растерзать тех вояк за то, что схватили Веру; юноша безжалостно бросал бутыли с живым огнем в крылья ангелов, из-за чего те беспомощно теряли свою силу. Проявление гордыни можно было заметить в его характере. Он перестал с кем-либо церемониться, Люцифер перестал был для него каким-то авторитетом.

И если задуматься, то можно прийти к выводу, что обострилось влияние после обретения полудемонических черт. Возможно именно процесс объединения придал эффекту больше сил. И хрен его знает к лучшему это или к худшему…

– Как думаешь, дядя Клейв уже связался с Эльвирой? – спросила Вера, помешивая какую-то густую жидкость в чашке.

– Надеюсь, ибо долго ему там оставаться нельзя.

Вера с непониманием оглянулась и спросила:

– Почему?

– Помнишь, что было с нами? Нас хотели схватить, а тебя взяли в заложники, чтобы выманить меня и передать ангелам. – объяснял Реос. – И думаешь они после этого не пробили всю семью по нашей фамилии? Я более чем уверен, что наши лица обязательно выискиваются военными. А ведь мы ничем не сможем помочь папе, так как у нас нет с ним отсюда связи, да и следить мы за ним не можем.

– Но мы бы могли пойти с ним.

– Да, могли. Особенно после инцидента в лагере, где наши лица и силы засветились. Мы бы скорее привлекли куда больше ненужного внимания, нежели пользы. Однако я тоже сильно переживаю за него…

– Стоило бы сходить за ним…

– Согласен, но чуть позже.

– Ты снова читал свои книжки всю ночь? – с недовольной материнской интонацией спросила Вера.

– Ночь? Ты здесь можешь отличить, когда день, а когда ночь? – глянув на неё краем глаза, пробормотал Реос.

– Я ложусь спать по своему расписанию, как обычно, поэтому немного ориентируюсь во времени.

– О-хо… Круто. – восхитился он.

– А то! – задрала нос девчонка.

Нависла неловкая тишина от исчерпанной темы. Несколько минут помещение тонуло в скучной атмосфере: Реос преспокойно изучал книгу, а Вера старалась сделать все в лучшем виде. Тем не менее, что-то её волновало и заметить это оказалось весьма просто. Однако по неведомой причине юноша предпочел не тревожить её своими вопросами.

Вдруг Вера остановилась, перестала мешать, и с опустившимся взглядом решила кое-что спросить:

– Слушай, Реос, как думаешь…

Отчего-то она остановилась, словно её терзали сомнения, говорить или не стоит.

– Мм? – обратил внимание юноша, не понимая причины её робости. – Что-то случилось?

– Нет, просто… Как бы мы сейчас жили, если бы не эта демонология и война? Мир, наша любовь, семейная теплота, друзья… Конечно, я понимаю, что сделанного не вернуть и нужно доводить дело до конца, но и все-таки... – в её голосе чувствовалась откровенная тоска.

Повесив нос, она это произносила и глухо, и четко. Реос боялся подобного вопроса, поскольку знал на него ответ. Этого страха со стороны парня боялась и Вера, из-за чего не хотела изначально задавать этот вопрос. Но нечто её подтолкнуло спросить. Почему? Зачем?

Реос ни раз задумывался над этой темой, он знал, что допустил ошибку. Все могло обернуться иначе. Действительно, вместо нынешних бедствий и хаоса могла быть спокойная и размеренная жизнь как у них, так и у остальных людей. Демоны и ангелы бы не разорвали мирное соглашение, не восстало бы пламя революции на Небесах.

Виной всему оказались эгоистичные желания юнца… Вера не хотела, чтобы он себя корил за это. Знания и желание знать больше всегда подталкивали человека на безумные поступки, но еще ни разу они не оборачивались таким образом. Никто и подумать не мог себе подобного.

Демонолог закрыл книгу и положил её на стол, сам сел и сложил руки в замок. Подумав немного, он решил дать ей ответ:

– Ты ведь и сама знаешь, как могло все развернуться. – кратко начал Реос. – Но я подумать себе не мог, что случится война. С тех самых пор, как я призвал своего первого демона, не было уже пути назад. Да, у меня были возможности бросить все, остаться обыкновенным или даже пользоваться дарами некоторых демонов, чтобы обеспечить себя, семью и жить, не заботясь ни о чем. Но почему я не остановился? Да потому что я слепо шел вперед, наступая на выставленные всеми грабли. Я не отдавал отчета своим действиям и не видел того, к чему они приведут. – высказался наконец парень.

Казалось, что он излил то, что томил в своей душе, ту малую часть огромного водоворота мятежных эмоций. Ему было еще что сказать, было в чем себя