Совместное дыхание. Жизнь и любовь подводных пловцов - Светлана Хромова

– Дяденька, на веревку не надо, мы больше не будем! – жалобно протянул Андрей.

– Вот я посмотрю, как будете себя вести на втором дайве, – пообещал Игорь. – И что вы прохлаждаетесь – меняем баллоны, собираем акваланг! – обернулся он к остальным. – Одна Альбина молодец! И перед тем, как откручивать регулятор, не забываем закрыть воздух!

– Опять акваланг, – вздохнула Марианна и начала поворачивать вентиль своего баллона.

6. Эдванс

08.11.2016

Фейсбук

Я наливаю в стакан желтую жидкость с пузырьками. Мой стакан огромен. Помню большую бутылку с надписью «Fanta» (на самом деле это была маленькая бутылка 0,33, но мне, ребенку, она казалась большой). Фанту я любила до чертиков, даже мечтала, чтобы наша домашняя пальма стала волшебной, и с листьев у нее стекала моя любимая газировка, этакий неиссякаемый фонтан… Сегодня я редко пробую ее – вредно, да и незачем вроде бы… Хотя пью во время путешествий – в других странах меня настигает беспредельная свобода, мне легко, и я делаю все что захочу. Кто бы знал, что фанта – это свобода… Но иногда я покупаю большую (на этот раз по-настоящему большую) бутылку, прихожу домой и наливаю полный стакан. Прислушиваюсь к шуршанию пузырьков. Делаю глоток, довольно жмурюсь. Мой стакан огромен.

Мое первое подводное море было необыкновенным! Рассказывать некогда, но вот вам несколько фотографий.

Дневник

Я знаю, что ты смотришь на меня. И это мне не кажется!

Вернувшись в отель, Маша не чувствовала себя усталой, наоборот, она не знала, куда выплеснуть невероятную энергию, переполнявшую ее.

– А Игорь на тебя посматривает, ты заметила? – сказала Альбина, вешая купальник сушиться.

– Да? – как можно беспечнее отозвалась Марианна, всеми силами удерживаясь от того, чтобы с ликующим визгом запрыгать на кровати. – Нет, я не заметила… ничего такого.

– А что, парень видный, – продолжила Аля, – даже чересчур… Жалко Кирилл сегодня нырял не с нами. Хотя он помогал мне заполнить логбук.

– А тебе было сложно?

– Конечно, нет, что тут сложного: где ныряли, какая глубина, сколько грузов… Но есть такие мужики – их хлебом не корми, дай кому-нибудь помочь. Вот Кирюша как раз из них.

– А как ты определила?

– По глазам. У мужчин на лице многое написано – научишься читать – цены тебе не будет.

– А что еще у него написано?

– А еще у него на лбу надпись: я никогда не разведусь.

– А он что, женат? – удивилась Маша.

– Еще как!

– А откуда ты знаешь?

– Он сам мне сказал.

«И когда она это все успела?» – подумала Маша и спросила:

– А тебя не смущает, что он женат?

– А тебя? Да и почему меня должно это смущать, я же к нему не в невесты набиваюсь. И потом, я тоже в некотором роде замужем. Ну что ты на меня так смотришь, не пугай старую больную женщину…

– Ой, скажешь тоже, тебе сколько – двадцать восемь?

– Двадцать восемь будет тебе через десять лет! А мне тридцать шесть!

– И вовсе не через десять, а через два.

– Ой, через два! Ты к зеркалу давно подходила, красотка? А вообще пойдем лучше в бар, посидим, как раз до ужина успеем. Выпьем чего-нибудь.

– Выпьем? Мы же ныряем…

– Ныряем! Ты еще скажи: несовместимость, обезвоживание, вязкость крови, азотные пузырьки, ДКБ…

– Пузырьки – не пузырьки, а я лучше не буду. И так под водой легко.

– Тебе-то что сложно, ты с инструктором за ручку плаваешь!

– Ну не могу же я нырять без напарника, – улыбнулась Маша, – соло-дайвинг запрещен.

– Ну тогда пойдем за компанию, не сидеть же в номере. Вдруг Игоря встретим, – хитро прищурилась Аля.

Когда девушки вышли из номера, солнце уже почти село – темнело здесь рано. Они поднялись на небольшую терраску со столиками и открытой площадкой. На ней стояли небольшие шатры, в которых можно было посидеть на маленьких подушках. Вид открывался на большой бассейн, за которым, чуть дальше, после зеленых посадок, виднелось море. Маша посмотрела вниз. В это время к бассейну спустился мужчина в красных плавках, похожий на Аль Капоне в старости. За ним шла чернокожая девушка с полотенцами и бутылкой воды в руках. Застелив выбранные им лежаки, она подошла к воде и вопросительно посмотрела на своего Аль Капоне. Тот разрешительно кивнул, и его избранница, по-детски зажмурившись, радостно шагнула в подсвеченную воду.

– Ишь ты, какой важный, – фыркнула Аля, – прям как пингвин.

– Угу, – кивнула Марианна и огляделась, нет ли поблизости Игоря.

Его она не увидела, зато в одном из шатров пили чай Витя и Оля. Эта пара запомнилась Маше еще в аэропорту. Им обоим на вид было около сорока с небольшим. Они не держались за руки и не целовались, но во всем: в интонации, повороте головы или наклоне друг к другу, чувствовалось, что эти двое – вместе. Вместе не как принадлежащие друг другу на каком-то основании люди, а объединенные тем незримым единством, выделяющим счастливые пары среди прочих. Впервые увидев их, Марианна сразу вспомнила, как они с Варей смотрели фильм «Двенадцать стульев» и после слов: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», подруга сказала: «А знаешь, почему это так? Когда ты счастлив – все равно, откуда пришло это счастье. Ты просто живешь и радуешься каждому дню, минуте, секунде. А когда наступает несчастье – все время думаешь, почему так случилось, кто виноват, ну и так далее».

– Как вам первое погружение? – поинтересовалась Оля.

– Очень круто! – начала рассказывать Маша. – Мы мурену видели!

– Ух ты! С первого раза!

– Да, а еще меня бело-оранжевая рыбка от актинии отгоняла!

– А, так это же Немо! Витюш, как там его по-научному?

– По-научному – амфиприон. Вы с ним, кстати, поосторожнее, я видел, как он бросался на маску со всей дури. Говорят, даже укусить может.

– Маленький, но отважный! А вы как поныряли?

– Да мы по соседству были, правее. Только поглубже. Девчонки, вам еще не рассказали, как Ольга мне октопус не давала? – и Витя ласково погладил жену по спине.

– Как это? – удивилась Альбина.

– Да сколько можно! – притворно возмутилась Оля. – Все плывут как белые люди, а моему Вите, видите ли, воздух под водой понадобился. Причем мы и проплыли-то всего ничего.

– Да мы уже выходить готовились! – пытался возражать он.

– Тем более! Мог бы и потерпеть! – улыбаясь, продолжала она. – Плыву я, значит, никого не трогаю, и тут смотрю – он к моему октопусу подбирается. А у