Королева Падали - Эйден Пирс

то, что говорила, чтобы задеть его, я никогда не пойму, как Катрин могла ненавидеть это лицо настолько, что покончила с собой, чтобы избавиться от него. Конечно, у него были шрамы, но они только добавляли ему соблазнительного очарования.

Я ненавидела Владыку Костей всем своим существом и любила Белиала с такой же силой. Теперь, когда я знала, что они один и тот же человек, мой разум и тело воевали друг с другом.

Я извивалась, пытаясь освободиться от невидимых пут, которые удерживали меня на столе. Белиал наблюдал за мной, и по его горячему взгляду можно было подумать, что я специально устраиваю для него представление.

— Посмотри на себя. Я прожил так долго и видел так много. Но не было ничего столь же прекрасного, как наблюдать за тобой, пока ты передо мной извиваешься, — его руки скользнули по моим бедрам, опасно приблизившись к моему обнаженному лону.

От его прикосновения по коже пробежали мурашки, и он тихо вздохнул, скользя руками по коже.

— Черт возьми, ты такая чувствительная со мной.

Я открыла рот, чтобы выпалить какую-нибудь пошлость, но из него вырвался только стон, когда он провел указательным пальцем по моим складочкам.

Он поднял палец, потерев его большим пальцем, показывая количество моей влаги от возбуждения. Затем он сунул этот палец в рот и облизал его.

— Ты чертовски вкусная, — он наклонился ко мне, в его глазах мелькнула мрачная искра.

Его рука сжала мою шею над ошейником, а его губы прижались к моим в диком поцелуе.

Он заглушил мой крик удивления своим языком, вторгшимся в мой рот и властно скользящим по моим зубам и небу, переплетаясь с моим.

Запах клубники и сосны проник в мое горло и застрял в легких, мешая мне дышать.

Одной рукой он сжал мое бедро так сильно, что на коже точно останутся синяки, а другой, обхватив мою шею, откинул мою голову назад, чтобы получить доступ к моему горлу.

Между нами не осталось ни сантиметра свободного пространства, его торс прижимался к моему, а выпуклость в его брюках терлась о мое открытое лоно.

Я тонула в нем, и хуже всего было то, что все еще его хотела…

Я сильно прикусила его язык, и кровь мгновенно разлилась в моем рту.

Он с рыком отшатнулся, кровь стекала с уголка его рта, придавая ему еще более дикий вид. Он злобно вытер рот тыльной стороной ладони, лишь размазав кровь по лицу.

Медленная, маниакальная улыбка расплылась по его окровавленным губам.

— Ты же знаешь, что это не считается «стопом», да? Твое безопасное слово — черная вдова. Или ты забыла?

Я не забыла. Просто я не догадалась его использовать. А он бы послушал меня, если бы я его произнесла?

Черт возьми, я была до ужаса испорчена, потому что не хотела, чтобы происходящее заканчивалось.

— Ты не заслуживаешь меня.

— Я и никогда не говорил, что заслуживаю, — он снова сделал шаг вперед, и я плюнула на него, брызги крови и слюны попали ему на лицо. Его ухмылка стала еще шире. — Не притворяйся, маленькая смертная. Ты ведешь себя так, будто не хочешь меня, но ты еще не использовала свое слово безопасности.

— Я хочу того человека, которым ты притворялся. Человека, которому как я думала, отдала свою душу.

— Я и есть тот человек.

— Иди на хуй, Белиал.

Я еще сильнее задергалась в его оковах, а он покачал головой и цокнул языком.

— Признайся. Часть тебя получает от этого удовольствие.

Его взгляд упал на небольшую лужицу, которая уже образовалась между моих ног.

— Я от природы слишком влажная, придурок. Ты знаешь, сколько трусиков я ежедневно меняла дома? Поверь, это не потому, что Марк был каким-то жеребцом.

При упоминании моего бывшего, взгляд Белиала ожесточился.

То, что было сказано — правда, но обычно я не была настолько мокрой. Он был прав, мне нравилось, когда меня связывали. Я поняла это в ту ночь, когда он надел на меня наручники и трахнул бутылкой вина.

— Ты хочешь прикасаться ко мне? Хочешь, чтобы я получала удовольствие? — прошипела я. — Тогда стань на колени и умоляй меня простить тебя.

— Умолять? — он выглядел так, как выглядел бы любой король, если бы ему сказали о чем-то умолять.

— Да, умолять! Потому что простого извинения недостаточно. Ты разбил мне сердце, сукин ты сын! — мой голос дрогнул, и горькие слезы наполнили глаза. — Ты должен как-то загладить вину за причиненную боль, и ты не сможешь сделать это своим членом, Белиал.

Я бы не поверила, что Владыка Демонов способен сожалеть, по крайней мере, не о своих собственных поступках, не будь это так ясно написано на его лице.

— Даже если бы ты приняла мои извинения, это была бы еще одна ложь, — он покачал головой, и цепи, свисающие с его рогов, зазвенели. — Потому что я не сожалею о том, что сделал тебя своей, а только о том, каким образом я это сделал.

— Ты мог бы сказать мне…

— Чушь собачья, Рэйвен, — прервал он меня безрадостным смехом. — Если бы я сказал тебе, что я — Владыка Костей, ты бы никогда не доверилась мне и не позволила помочь тебе пройти лабиринт.

— И не зря, ты змея!

Он сделал шаг назад, его глаза были полны раздумий.

— Что я могу сделать, чтобы заслужить твое прощение?

— Помнишь тот утес, где ты обманом заставил меня отдать тебе свою душу? Прыгни с него.

Он моргнул.

— Ты хочешь, чтобы я…

— Прыгнул, да.

Медленная улыбка расплылась по его изуродованным губам.

— Я сделаю еще лучше.

Он расстегнул накидку, позволив ей упасть на землю, а затем сорвал с себя рубашку и через мгновение, вторую перчатку, добавив их к куче у своих ног.

Он остался только в штанах и сапогах, полностью обнажив свое покрытое шрамами тело.

В мерцании голубой магии он как будто из воздуха достал нож. Я сразу узнала его — это был тот самый ножик для писем, который он забрал у меня, тот, с помощью которого я сбежала из своей комнаты в первую ночь в замке.

Он упал на колени и протянул мне клинок.

В тот же миг исчезли удерживавшие меня путы, и я смогла спрыгнуть со стола и поправить юбку.

Я посмотрела на нож, а затем осторожно взяла его в руку. В последний раз, когда я держала его, заключенная в нем душа заговорила со мной и попыталась заставить меня прыгнуть вниз, чтобы погибнуть — это был единственный способ, который она знала, позволяющий