Чары любви - Пегги Уэйд

Лицо Хильдегард покрылось красными пятнами, ее лоб прорезали глубокие морщины, так что лицо стало походить на лоскутное одеяло, а глаза превратились в щелки. Чарити же, сидя совершенно неподвижно, напротив, широко раскрыла глаза.

– Вы для чего-то еще хотели меня видеть, тетушка? – Фиби, улыбнувшись, похвалила себя за самообладание.

Скованными движениями Хильдегард отодвинула стул и встала из-за стола, вздернув подбородок так, что Фиби испугалась, не переломится ли у тети шея, как кукурузный стебель.

– Для тебя есть почта, – сухо ответила тетя, – советую тебе задуматься над приглашением сэра Леммера. Мы выезжаем на бал к Хольстену в восемь. Пойдем, Чарити.

Глядя вслед своим родственницам, Фиби заметила, что Чарити украдкой оглянулась, словно для того, чтобы убедиться, что она на самом деле видела и слышала то, что сейчас здесь произошло. У самой двери мать и дочь чуть не столкнулись с Сиггерсом, дворецким, который держал перед своим круглым животом огромный и очень красивый букет цветов.

– Цветы для мисс Рафферти, – объявил он, гордо улыбаясь и держа кончиками пальцев левой руки небольшой кусочек бумаги.

Хильдегард бесцеремонно схватила не предназначенный ей конверт, вскрыла и, задохнувшись от злости, повернулась к Фиби, которая безошибочно поняла, кто прислал цветы. Птичка попалась в западню. Фиби, прикинувшись непонимающей, стояла у своего стула и ждала, что будет дальше.

– Я это всегда знала, – прошипела Хильдегард, – ты в точности такая же, как твоя мать.

– Спасибо.

– Хм… – Хильдегард двинулась к Фиби, сжимая трясущейся рукой записку. – Объясни, что это значит.

– Могу я сначала прочитать ее? – спросила Фиби, решив, что ее ответ будет зависеть от того, что написал лорд Бэдрик, и Хильдегард положила записку в протянутую руку девушки.

«Пусть победит лучший, мужчина или женщина. До завтрашнего утра. Ваш самый горячий поклонник». Все было сказано коротко и по существу. Не желая еще больше ухудшать и без того дурное настроение тети, Фиби лихорадочно искала правдоподобное объяснение или убедительную ложь.

– Мой самый горячий поклонник? – Она похлопала запиской по руке и придала своему лицу выражение, не раз обманывавшее даже ее отца. – Откуда же я знаю, кто послал цветы? Он даже не потрудился написать свое имя.

– А что это за утреннее рандеву?

– Я в таком же неведении, как и вы. Возможно, цветы предназначались другому человеку.

– Сиггерс, – крикнула Хильдегард, – кто доставил цветы?

– Уличный мальчишка, мадам, – с непроницаемым лицом ответил дворецкий.

– Сиггерс, избавьтесь от них. – Прежде чем дать такое указание, Хильдегард несколько раз перевела взгляд с Фиби на дворецкого и обратно, как будто они были заговорщиками, и даже мельком с недоверием посмотрела на Чарити.

– Тетя Хильдегард, – спокойно, но решительно вмешалась Фиби, желая сохранить подарок, – цветы доставили мне, и, по-моему, только я вправе решать, оставить их или выбросить.

– Истинный джентльмен не посылает цветы без надлежащего представления, а истинная леди никогда их не станет принимать.

– Кто знает, тетушка? Я не стала бы так говорить. – Фиби забрала цветы у дворецкого, понимая, что пока они у него в руках, он должен исполнять волю своей хозяйки. – Если вы не хотите наслаждаться приятным запахом, я с удовольствием отнесу их к себе в комнату.

– О мама, – вступилась за цветы Чарити, – они такие чудесные.

– Иди наверх. – Она прогнала Чарити, словно горничную, и все свое внимание сосредоточила на Фиби. – Позволь мне внести в это дело полную ясность. Я разрешу тебе оставить эти цветы, потому что я так хочу. Если и когда ты узнаешь, от кого они, то немедленно скажешь мне.

– Конечно, – согласилась Фиби, подумав про себя: «Ну и ведьма!»

– И, – Хильдегард наклонилась к ней, – ни на секунду не думай обмануть меня.

Фиби проводила, взглядом Хильдегард, которая, подняв подбородок и расправив плечи, стремительно пронеслась по мраморному полу, и, утомленная и подавленная, подумала о еще пяти неделях, которые ей предстояло провести в этом доме.

– Спасибо, что не выдали мою тайну. – Фиби подошла к Сиггерсу, продолжавшему стоять у арочного проема, и положила руку ему на локоть.

– Не понимаю, на что вы намекаете, мисс. – Он наклонил голову и вышел.

Но Фиби все понимала – за короткое время своей неизменной вежливостью и просто добротой она заслужила преданность слуги.

Зарывшись лицом в букет, она упивалась нежностью цветов и их тонким ароматом. Боже праведный, этот мужчина умел действовать быстро – ведь они расстались не больше часа назад, а она уже получила цветы, роскошный букет. Не разделяя ее желания, он решил прислать ей приглашение, и Фиби, не разбираясь, хорошо это или нет, почувствовала себя бесконечно счастливой, но, вспомнив о мерзкой обязанности, нахмурилась.