Торговец цветами - YeliangHua

Не долго думая, он начал карабкаться прямо по неустойчивым деревянным распоркам, действуя быстро, полагаясь на годы физической подготовки и акробатики — прекрасно понимая, что лестница его сейчас лишь замедлит, а времени у него может не быть.

Две трети высоты лесов он преодолел за считанные секунды, не обращая внимания на занозы, впивающиеся в ладони и крошащееся под пальцами в щепки дерево. Кажется, его пальцы опухли, а его самого потряхивало — но он не ощущал боли и едва обращал внимание на собственное состояние.

Что может чувствовать Ваньнин, оказавшись на такой высоте, на шаткой деревянной конструкции, которая, того и гляди, обрушится?..

Оставшаяся треть подъема казалась совсем незначительной. Еще пару мгновений — и Мо Жань доберется до платформы.

Еще немного…

Глухой звук падения растворился в продолжающей литься из колонок музыке, однако несмотря на это Мо Жань был оглушен им.

Нет...

Его ладонь уже оказалась на поверхности платформы. К горлу подкатила тошнота, а сам он едва не лишился опоры.

НЕТ!!!...

Сами леса опасно накренились в сторону, как если бы в какой-то момент больше не выдерживали нагрузку.

А затем Мо Жань сквозь на мгновение застелившую глаза кровавую пелену смог смутно рассмотреть нездорово-бледное лицо Ваньнина, который, похоже, тоже ничего не видел перед собой — и был в миллиметре от того, чтобы соскользнуть с платформы в пустое пространство.

— Ваньнин!.. — Мо Жань едва не задохнулся на крике, толкая Чу обратно на деревянные леса. Тот потерял равновесие и ничком упал на помост.

Юноша в одну секунду оказался рядом с ним. Доски под их общим с Ваньнином весом надрывно скрипели, наводя на мысли о том, что им обоим следовало срочно спускаться вниз.

Мо Жань не стал церемониться и попросту перехватил Ваньнина за талию, в следующую секунду закидывая мужчину себе на плечо — благо, тот был удивительно легким. Чу хрипло охнул — должно быть, от резкого удара животом — однако не попытался оказать сопротивление, а его руки и ноги продолжали безвольно болтаться в воздухе, свидетельствуя о том, что балетмейстер потерял сознание.

Тихо выругавшись, Мо Жань крепко обхватил Чу одной рукой — а затем быстро, стараясь не думать о том, что в любую секунду вся конструкция может рухнуть, погребая их под слоем иссохшего в труху дерева — двинулся вниз.

Спускаясь небольшими прыжками, удерживая равновесие при помощи одной лишь свободной руки, он несколько раз переносил свой вес из стороны в сторону для того, чтобы потрескивающие от нагрузки леса не переломились прямо под ногами — однако, когда до пола оставалось около полутора метров, платформа снова начала неумолимо крениться, и ему пришлось спрыгнуть. Он обхватил Чу обеими руками, прижимая к себе — и попытался сгруппироваться, прекрасно зная, что прыжок с такой высоты с дополнительным весом может закончиться для них обоих в преддверии премьеры плачевно. Однако сделал он это вовремя, потому что в следующую секунду та самая распорка, на которой он удерживался, протяжно застонала и обвалилась вниз, увлекая за собой все остальные опоры.

Мо Жань же, едва оказавшись на земле, перекатился таким образом, чтобы закрыть собой от обломков все еще не пришедшего в себя Ваньнина. Несколько щепок задело спину юноши — однако удары почти не ощущались из-за всплеска адреналина.

Он тут же обхватил лицо Чу руками, осторожно поглаживая, пытаясь понять, почему тот не приходит в себя. Они все еще находились за сценой, скрытые от посторонних взглядов — где-то там, по ту сторону кулис, можно было разобрать громкие вскрики и призывы вызвать скорую и полицию, но юноша едва осознавал происходящее. Его внимание было сейчас полностью сфокусировано на человеке в его руках.

Ваньнин лежал неподвижно, его глаза были плотно закрыты, а дыхание казалось едва различимым и каким-то слишком замедленным. Выражение лица мужчины оставалось странно пустым и блеклым.

«Ваньнин… что с тобой?..»

Мо Жань нахмурился — а затем в следующую секунду осознал, что Чу наконец открыл глаза и абсолютно невидящим взглядом смотрит куда-то сквозь него, как если бы все еще пребывал в шоке.

— Ваньнин?.. — Вэйюй тут же почувствовал, как пальцы Чу впились ему куда-то в ребра — прикосновение было резким и задело ссадины от обрушившихся на него всего несколько минут назад обломков, однако юноша даже не поморщился, давая Ваньнину возможность ухватиться за себя.

— Мо… Мо Жань? — Чу тут же зашелся кашлем, отворачиваясь и разжимая хватку. Вэйюй только теперь заметил пыль, поднявшуюся клубами и наполнившую воздух медленно циркулирующими в практически неподвижном воздухе частицами.

— Не вдыхай! — он зажал ладонью нос и рот мужчине, а затем, подхватив его снова на плечо, поволок прочь. Ваньнин на этот раз попытался вывернуться, однако его руки скользили в воздухе, а сам он все еще был дезориентирован — а потому едва мог сопротивляться в полную силу. Впрочем, это не помешало ему вцепиться зубами в ладонь Мо Жаня. Юноша тихо зашипел от боли. Он не ожидал, что Чу его укусит, да еще и в полную силу.

— Ваньнин!.. — он ускорился, морщась с каждым шагом потому что адреналиновый подъем медленно истощался, уступая место далеко не самым приятным ощущениям. Скорее всего, он действительно переоценил свое собственное состояние, и обломки лесов задели его спину достаточно сильно.

— …... — Чу расцепил зубы, как если бы собирался что-то сказать, однако тут же задохнулся под давлением ладони на свое лицо.

В следующее мгновение они оба оказались в тускло освещенном коридоре концертного зала. Помещение это также редко проветривалось, но пыли здесь, к счастью, не было.

Мо Жань опустил Чу на один из диванов, на которых часто дожидались начала представления посетители, и позволил тому резко отстраниться.

Ваньнин тут же потер лицо ладонями, а затем несколько раз потрясенно моргнул, как будто не совсем осознавая, где находится.

По коридору в этот момент раздались чьи-то сбивающиеся шаги, и Мо Жань напрягся, всматриваясь в размытый силуэт.

— Балетмейстер Чу, Мо Вэйюй — вот вы где! — Е Ванси поспешила к ним. Выглядела она встревоженно: взгляд то и дело метался.

— Что произошло? — спросил Мо Жань, старательно демонстрируя спокойствие.

Балетмейстер каким-то образом в одну секунду собрался — так что тоже выглядел так, будто ничего не произошло. Если бы ни грязь и паутина на светлом кашемире его кофты, и красные пятна гнева, не сошедшие с