Измена. Шепот желаний - Элен Ош

— Понимаешь, пап. Прекрасно понимаешь. Я знаю о Светлане Герасимовой.

Тишина. Такая густая и оглушительная, что кажется, будто она давит на мои барабанные перепонки. Я жду, затаив дыхание.

— Арина, откуда ты…? Мама сказала?

Он замолкает, но и не отрицает. Отчего становится невыносимо тоскливо на душе.

— Неважно, пап, кто сказал. Важно то, что это правда. У тебя есть любовница. Ты изменяешь маме.

Мой голос срывается, несмотря на все мои усилия. Боль и разочарование вырываются наружу.

— Арина, пожалуйста, давай поговорим об этом спокойно. Я все объясню.

Он пытается говорить мягко, убедительно, но меня это только раздражает.

— Объяснишь? Что ты можешь объяснить, пап? Как ты мог предать маму? Как ты мог предать нас всех?

Я не могу сдержать слезы. Они катятся по моим щекам, обжигая кожу.

— Арина, я люблю твою маму. Я всегда ее любил и буду любить. Света… это просто ошибка. Глупая, роковая ошибка.

— Ошибка? Пап, ты серьезно? Ты называешь это ошибкой? Ты думаешь, что можно просто так перечеркнуть годы нашей жизни, нашу семью, и назвать это ошибкой?

Я кричу в трубку, не в силах сдержать гнев.

— Арина, успокойся, пожалуйста. Я знаю, что я поступил неправильно. Я виноват перед вами всеми. Но я хочу все исправить. Я хочу сохранить нашу семью.

— Исправить? Как ты собираешься это сделать, пап? Ты думаешь, мама сможет тебя простить? Ты думаешь, я смогу тебя простить?

Я плачу навзрыд, захлебываясь слезами.

— Я сделаю все, что угодно, Арина. Все, что потребуется. Только дайте мне шанс.

Я молчу, не зная, что сказать. Я хочу верить ему. Я хочу, чтобы все это оказалось страшным сном. Но я знаю, что это не так.

— Пап, я не знаю, что делать. Я не знаю, как жить дальше.

Я говорю это тихо, почти шепотом.

— Арина, я понимаю. Тебе нужно время, чтобы все обдумать. Я не буду тебя торопить. Просто знай, что я всегда буду рядом. Я всегда буду твоим отцом.

Он замолкает. Слова отца звучат как пустой звук. Что значит "всегда буду рядом"? Как он может быть рядом, когда между нами пропасть, вырытая его же руками? Как я могу доверять ему после всего, что узнала? Боль сдавливает грудь, не давая дышать. Я чувствую себя маленькой девочкой, потерявшейся в огромном, чужом городе.

— Мне нужно время, пап. Много времени.

Я отключаю звонок, не дожидаясь ответа. Телефон выпадает из руки и глухо шлепается об пол. Мне все равно. Я сползаю по стене на пол, обнимая колени. Слезы льются ручьем, и я не пытаюсь их остановить. Пусть текут. Пусть вымоют всю боль, всю обиду, всю горечь.

В комнате тихо. Только всхлипы нарушают тишину. Я закрываю глаза и пытаюсь представить себе дом. Мамин смех, запах пирогов, ее куклы в кринолинах. Но вместо этого вижу лишь лицо Светланы Герасимовой. Молодое, довольное, торжествующее. И лицо отца, полное вины и раскаяния.

Я должна быть сильной. Я должна справиться. Я – будущий следователь. Я должна найти правду, даже если она причиняет боль. И я найду ее. Я разберусь во всем этом. И тогда я решу, что делать дальше. С собой, с отцом, с мамой.

Но поток моих мыслей обрывает входящий вызов. Не успев отдышаться от собственных дум, хватаю мобильный. На экране высвечивается знакомое имя: Игорь Соколов, однокурсник. Не медля, прикладываю телефон к уху:

— Слушаю.

— Ариш, держись крепче! У меня тут такое на Герасимову откопалось… Помнишь, ты просила? Челюсть отвиснет, отвечаю…

Глава 16 Я запутался

(Леша)

Она ушла. Снова. Захлопнула за собой дверь, оставив лишь пепелище воспоминаний. Стою, словно оплеванный, в этой проклятой квартире, глядя на затихшую дверь, за которой скрылась Есения. Черт побери! Что я творю? Все летит в бездну. Идиот… Ее последние слова эхом отдаются в голове, назойливой сиреной разрывая тишину. Виноват, знаю. Но сейчас, когда она исчезла, вина давит так, что впору задохнуться.

Есения… Ведь я люблю ее. Всегда любил.

Поворачиваюсь. В дверях стоит Света. В одной из моих рубашек, смотрит исподлобья, прожигая взглядом, полным обиды, ревности и… страха?

Да, я сорвался, накричал на Свету, когда попросил принести воды Есении, почувствовавшей себя плохо. Но… Как же я ненавижу себя сейчас.

Света молчит, и это молчание режет острее бритвы.

"Ну что, герой-любовник? Доигрался в многостаночника?" – так и читается в ее глазах. И ведь правда, доигрался! Цирк уехал, клоуны остались. И главный из них – я, собственной персоной.

Делаю глубокий вдох, поворачиваюсь к бару. Наливаю виски – двойную порцию, чтобы наверняка. Нужно же как-то заглушить этот адский коктейль из вины, злости и… черт, да, любви.

— Будешь? – киваю в сторону Светы, зная заранее ответ. Опрокидываю стакан залпом.

— Леш, ты… ты все еще любишь ее, да? Тебе всегда будет нужна только она, да? – Света нарушает тишину тихим вопросом, и в ее голосе слышится дрожь.

Ее слова словно лезвие, вонзившееся в сердце. Молчу. Что тут скажешь? Да, наверное. Часть меня навсегда останется с Есенией. Это как шрам на сердце, который ничем не вывести. Пытаюсь подойти к ней, но Света отступает.

— Свет, ну что ты такое говоришь?

— Я все понимаю, Леш. Я для тебя просто развлечение, да? Молодая кровь, чтобы почувствовать себя снова мачо. А Есения… Она – настоящая. Ты ее любишь, а меня… Меня просто используешь.

— Это неправда! – возражаю я, чувствуя, как в горле пересыхает. Наливаю еще…

— Правда, Леш. Самая настоящая правда. Я видела, как ты на нее смотрел. Ты был готов броситься к ней не только на помощь, но и вслед, ведь так? А я? Что я для тебя значу?

— Света, ты мне дорога. Я… Я действительно к тебе привязался.

— Привязался? Как к собачке? Как к новой игрушке? Я ведь тоже человек, Леш! У меня тоже есть чувства.

Она подходит ближе, и я вижу слезы в ее глазах. Господи, я причиняю ей боль. Зачем я это делаю?

— Я боялась тебе это сказать, – шепчет она, – боялась, что ты меня бросишь…

— Брошу? Почему ты так думаешь?

— Потому что я знаю, что ты все еще любишь Есению. А я… Я всего лишь замена, временное увлечение. А ведь я люблю тебя, Леш. Полюбила пухленького, еще до похудения, но преуспевающего,