Хулиган. Его принцесса - Эла Герс

в нашем мире. А мы двое были вхожи сюда, потому что все знали, насколько мы были близки с владельцами. И эти же владельцы запретили подавать нам алкоголь в стенах этого бара, сделав его бесполезным в наших глазах.

Устав со скуки рассматривать сегодняшних посетителей заведения, я повернулся к Орлову, который сидел на другом конце дивана.

— Зачем ты притащил меня с собой? — проворчал я, ставя локти на стол.

— Ты мне должен, помнишь? За то, что я согласился натвою нелепую идею? — напомнил друг, едва взглянув на меня. — Я впервые буду праздновать день рождения Ксюши вместе с ней. Думаешь, я не хотел, чтобы мы были на пляже только вдвоем?

— Чем больше людей — тем веселее, — сказал я в свою защиту.

— Веселее? — Леха приподнял свою темную бровь. — Я еще понял, когда ты предложил пригласить ее подруг. Но я не думал, что вы тоже захотите присоединиться. А с вами там весело не будет, потому что вы, придурки, будете выводить меня из себя. Я знаю это. А стоит мне подумать, что вы будете пялиться на Ксюшу в купальнике, как мне хочется к чертовой матери отменить эту поездку, — ревниво прорычал Леха. — Предупреждаю — хоть один взгляд и я…

— Свернешь нам шеи. Знаю, проходили уже, — закончил я за друга. — Но ты же не думаешь, что я буду засматриваться на твою девушку, когда там будет моя? Рябинин, я уверен, даже не посмотрит на Ксюху, этот сопляк ее ненавидит, помнишь?

— А Череп?

Бля…

А вот Череп был непредсказуем. И прошлая вечеринка, на которой Ксюша благодаря ему накидалась в дрова, была тому доказательством.

— Будем надеяться, что ему приглянется Ульяна. Рыжие как раз в его вкусе, — добавил я один малоизвестный факт из жизни нашего друга. — А если он что-нибудь попытается опять выкинуть — я помогу тебе свернуть ему шею, — заявил я с широкой улыбкой. — Но если серьезно — я уже предупредил, чтобы в этот день никто не шутил с твоей девушкой. Я четко и ясно сформулировал это правило. Всё пройдет отлично, не переживай, — сказав всё, что хотел, чтобы успокоить друга, я перешел к другой части предстоящего замысла: — И разве ты не обещал, что поможешь мне? Если ты забыл — я могу напомнить. Ты пообещал, что дашь мне возможность поговорить с Таней начистоту.

— Да, но разве это обязательно должно быть в день рождения Ксюши? Другой день нельзя выбрать?

И вот опять…

Сколько раз за последние дни я слышал этот вопрос. Но сейчас я знал, что дело было не столько во взвинченном состоянии Орлова из-за предстоящего дня рождения Ксюши, сколько в его раздражимости из-за длительного ожидания одного человека.

— Я не могу больше ждать. Тем более мы уже всё придумали и решили, — пробурчал я, не собираясь уступать лучшему другу, когда на кону стояло наше с Таней сближение. — Слушай, Лех, может, я пойду? Не хочу я здесь сидеть и в потолок пялиться.

— Поздно. Он уже здесь.

Я повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть Леонида Арсентьевича, входящего в бар. Пока его глаза медленно сканировали посетителей, я подумал о том, чтобы всё же улизнуть отсюда. Но тут его сощуренные глаза остановились на нас и я понял, что уже было слишком поздно для бегства.

Но было не поздно начать молиться, чтобы эта встреча закончилась малой кровью и как можно скорее.

Лавируя между столиками, ректор направился прямо к нам, притягивая к себе достаточно взглядов. Он не был таким крупным, как Сергей Владимирович, но вызывал уважение ничуть не меньше.

Он был красив, притягателен и очень успешен.

Среди присутствующих, он был явным лидером по жизненным достижениям, преуспев куда больше остальных.

Но для нас с Лехой он был лишь нравоучающей занудой. По крайней мере — так будет на этой встрече.

Ослабив галстук, Леонид Арсеньевич упал на диван напротив нас.

Официантка тут же подала ему стакан виски — его любимый напиток.

— Зачем вы нас сюда позвали? — сразу же спросил я, не теряя времени даром.

Ректор поднял ладонь, приказывая заткнуться, а затем поднес к губам стакан.

— Уже поздно, дядь Лень, — пробормотал Орлов. — Давайте быстрее перейдем к делу.

— Или хотя бы выпьем, — пробурчал я себе под нос.

Овчинников бросил на нас красноречивый взгляд, заставивший замолчать по доброй воле. Так было каждый раз.

Я отвел взгляд в сторону и позволил себе снова пройтись глазами по бару, когда-то принадлежавшему Овчинникову и Орлову старшему. Еще будучи друзьями, по молодости они открыли это заведение и владели им много лет, пока не нашли себя в этой жизни. И хотя бар был давно продан их хорошему знакомому, они всё равно остались негласными владельцами.

— Мне завтра рано вставать, — сказал Леха, поднимаясь на ноги. — Так что я пошел…

Но Леонид Арсентьевич смерил его тяжелым взглядом, ставя стакан на стол.

— Не так быстро, сопляк.

— Вам ведь нужен только он? — с надеждой спросил я и Леха посмотрел на меня, как на предателя. — Может, я тогда пойду?

— Нет. Никто не уходит. В конце концов, прошло уже много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Я застонал.

Блять. Это не сулило нам обоим ничего хорошего.

— И можно было бы еще столько же не встречаться, — пробурчал я себе под нос.

— Не хотите поговорить о ваших последних делах?

Сказав это, Овчинников пристально уставился на Орлова, стиснув челюсти так сильно, что у него запульсировал мускул на щеке. Я нервно сглотнул, увидев, что Леха сделал то же самое.

— Нет, не хотим, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.

— Надрать бы вам обоим задницы за доставленные проблемы, — прорычал ректор, меняясь в голос. — Прошлым летом вы обещали, что больше не будете создавать проблем. А создали еще большие, чем когда-либо.

— Простите? — выдавил я из себя.

— Думаешь, извинения помогут? — угрюмо спросил Леонид Арсентьевич, осадив меня одним лишь взглядом. — В начале учебного года мне пришлось иметь дело с одним разгневанным отцом, который спрашивал, почему я позволил вам двоим бесчинствовать в моем собственном университете и почему я вас не остановил. А позже, ближе к Новому году, мне пришлось иметь дело с ним же, но уже по другой причине. В тот раз он срывался на мне, спрашивая, почему я позволил его сыну и его друзьям иметьдело с наркодилерамии почему не остановил вас.

— Это не его дело, — прорычал Леха. — И мы уже говорили с ним об этом.

Овчинников сделал глоток виски и посмотрел на него поверх своего стакана.