Никто, кроме нас - Яна Дин

– Нет, – обессиленно покачала головой, посмотрев на Найла, – Нам нужно отвезти его в мой дом. Как это организовать?

– Он пролежит в комме больше недели, ты уверена?

– Да, я…я уверена.

– У меня есть хороший знакомый из скорой, он поможет перевести его вместе с оборудованием, – устало массировал Найл виски, – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Андреа, – и он вновь скрылся, оставляя нас Ленорой.

Скатилась по стенке на пол, наконец почувствовав облегчения и начиная заново дышать. Подруга тихо подошла и села рядом.

– Я не жду объяснений. Я не знаю, кто он тебе, и кто ты ему…

Хочется возразить, но Ленора строго поднимает указательный палец, отрицательно качая головой.

– Вот даже не смей говорить мне, что вас ничего не связывает, – повысила она тон, – Я видела все, Андреа. Я видела страх в твоих глазах. И это не был шок, а именно страх, тот самый, за любимого и близкого человека.

– Он чужой, – скорее говорю самой себе.

– На чужих так не смотрят, – заканчивает Нора.

Опустила взгляд, в конце концов понимая, что Ленора заслуживает правды, как никто другой. После всего, что они сделали для меня.

– Тина…, – пытаюсь собраться с мыслями и признаться в этом в слух, – Она – его дочь.

Ответной реакции не последовало, но уверена Ленора услышала. В следующую секунду наступает гробовая тишина.

Я не могла рассказать ей о мафии. Ради безопасности её же семьи.

– Хрена себе, – первое, что выдаёт Ленора, прикрывая рот от шока, – Кто он такой, Андреа? – сразу же выдаёт она, – У него два пулевых ранения. Его явно выбросили в море. Но почему? Кто эти люди? Кто «вы»?

Я не собиралась отвечать, но и отнекиваться не пришлось. Вышел Найл. Вокруг Даниэля были сплошные мигающие аппараты, а в руках, он держал прозрачный пакетик с кровью.

– Машина ждёт. Нужно сматываться.

Нам пришлось помогать все тащить, и мы наконец уехали. Все также не могу найти силы посмотреть на Даниэля, но мне хватает и того, что он жив. Его кожа хоть и немного, но начинает светлеть.

Когда машина скорой заворачивает на мой дворик, вижу, как на веранду выбегает Маттис. Он явно обеспокоен происходящем. Становится стыдно от того, что придётся ему сказать.

Да и что скажу?

«Слушай, мой бывший муж и отец моего ребёнка подстрелен. Сейчас он находится в комме. Ему нельзя в больницу, поэтому он будет жить у меня. Как тебе такое?»

Боже, это ужасно.

Машина Найла и Леноры припарковалась сразу после нас.

Найл и парамедик помогают вывезти Даниэля, аккуратно покатив в дом. Указываю на гостиную комнату, игнорируя красноречивый и шоковый взгляд Маттиса. Пока он не сказал ничего, кроме одного кивка, когда спросила спит ли Мартина.

Найл расставляет все препараты и аппараты. Комната, которая до этого полностью пустовала, теперь напоминала одну из больничных палат.

– Я останусь до завтрашнего утра, состояние все ещё нестабильное, – озвучил Найл, настраивая систему.

– Я… даже не знаю, как вас отблагодарить, – стою у порога, переступая с одной ноги на другую, не в силах подойти к Даниэлю.

– Я тут ни при чем, – пожал друг плечами, – Не могу оставить человека умирать, да и…Ленора, она дорожит вашей дружбой, – мужчина мягко улыбнулся, и я ушла, стремительно убегая от человека, что лежал без сознания в моем доме.

Маттис и Ленора сидели в гостиной, и как только прошла туда, первый резко привстал.

– Не знаю, что сказать, – поджал он губы.

Смогла лишь покачать головой.

– Я не могла оставить его умирать, – взгляд опустился в пол, и я чувствовала, как ломаюсь. Но Маттис поспешил на помощь. Он обнял меня, прижимая ближе и тихо шепча на ухо, что все понимает.

– Все пройдет.

– Я приму душ, – отстраняюсь, делая шаг назад.

Маттис кивнул, внимательно смотря в мои глаза.

– Ты же справишься, да? – он переживал, знаю.

Но сейчас, мне, как никогда нужно одиночество.

– Все будет хорошо, – выдавив из себя улыбку, скрылась в ванной комнате.

Как только закрываюсь на ключ, судорожно начинаю стягивать с себя вещи, впитавшие кровь Даниэля. Холодная вода пронзает каждую частичку кожи. Со рта вырывается вздох. Я дрожу, постепенно меняя температуру воды. С холодной до горячей, что пар затмил стеклянную кабинку.

Начинаю тереть кожу до скрипа. Словно это могло помочь смыть сегодняшний день. Вот я открою глаза и это окажется сном. Страшным сном, который вскоре забудется.

Нет Даниэля. Нет ничего.

Выйдя из кабинки, завернулась в полотенце и привстала перед зеркалом. Я часто делала это. Смотрела на себя, на свои шрамы, на свое лицо и глаза. Будто бы искала осколки прежней себя.

Шрамы больше не скрывала. Комплекса не было. Я приняла тот факт, что рубцы – часть меня. Часть моего израненного сердца. Моей жизни. А смотря на свои глаза, хотелось увидеть прежний блеск. Блеск, который так ярко засверкал рядом с Даниэлем и так быстро погас.

Думаю, мои глаза блестят только с Тиной.

Мой смысл жизни. Мой стимул жить дальше.

И что я скажу ей, когда она увидит Даниэля?

Нет. Она ни в коем случае не узнает о нем. Не узнает о своём отце.

Я отгорожу Тину от него любым способом. Как только Даниэль придёт в себя, он исчезнет из нашей жизни, как будто и не появлялся. Он никогда не узнает о Тине.

Только поэтому, как только выхожу из ванной, задаю Маттису единственный вопрос:

– Ты сможешь забрать Тину на несколько недель?

Сначала он удивился, но быстро понял и согласился. Пришлось будить Тину, объясняя, что придётся пожить у Маттиса, и я заберу её, как только улажу дела с работой. Малышка отреагировала спокойно. Прежней злости в фисташковых глазах больше нет. Маттис все уладил. Он помог собрать вещи, и ближе к шести утрам я открыла дверь, провожая их.

Маттис усадил Тину на детское кресло. Я крепко поцеловала её, пытаясь как можно сильнее обнять.

– Всего несколько дней. Я буду приезжать.

Малышка растянула озорную улыбку.

– Дядя Маттис обещал показать лошадок.

– Обязательно, – снова поцеловала дочь и повернулась к Маттису.

– Спасибо. Я…просто не могу, что бы она…

– Я все понимаю, – Маттис вновь обнимает меня, – Все будет хорошо.

– Он уйдёт, как только придёт в себя, – не знаю, говорю это ему или себе. Но мне нужно было выразить все вслух.

Даниэль уйдёт из моей новой жизни.

Я забуду этот день, как самый страшный сон.

ГЛАВА 5

Андреа

Как забыть о прошлом, если так тревожит

Но, душа, найди мне ту, что станет