Хочу быть с тобой - Марта Заозерная

надо. Понял это, когда мне из школы позвонили и сказали, что ты двух парней «избила». Смешные. Ты, моя маленькая хрупкая девочка, и два каких - то придурка. В тот день у меня впервые от души отлегло.

Он облокачивается на стол сжатыми в кулаки, ладонями, костяшки пальцев столешницы касаются. Смотрит на меня с теплотой, она неподдельная греет самую душу.

Знаю, о чем он думает в этот момент. Почти сразу после смерти мамы у меня появилась охрана. Не то чтоб угроза была. Тогда он ещё не был лучшим из лучших, вернее тогда мало кто знал, что он таковым является.

Надо ли говорить, что ребенку охрана до лампочки. Хотелось свободы, идти куда хочется, чувствовать себя взрослой, это сейчас мне нравится быть маленькой папиной дочкой. Тогда всё было иначе. И время другое было.

Когда я в первый, он же последний, раз сбежала из под надзора, окружающая среда восприняла агрессивно, неприспособленную девочку с азиатской внешностью. Сейчас такое можно назвать «изюминкой», в начале двухтысячных в некоторых слоях населения была только ненависть к людям с азиатской внешностью, и пофиг, что имела отношение только к якутам и татарам. Им вообще на все было пофиг, хотели они только крови и выплеска накопившейся агрессии.

- Откроешь мне крышку тандыра, - спрашивает отец, вырывая меня из воспоминаний, не самых приятных.

- Конечно, - подскакиваю. Направляясь к стоящему во дворе переносному тандыру, - Во сколько ты встал? Всё успел, пока я спала. Надо было меня растолкать.

- Ещё чего! Я привык уже, после шести мне не спится в любом случае.

- Зато мне дома спится. Я даже мелатонин пить перестала. Голова подушки касается, и я улетаю в царство Морфея.

- Тебе надо отдыхать побольше. Может ну этот заповедник? Без тебя отвоюют.

- Папуль, мы обсуждали, - тянусь к его щеке, чмокаю быстро.

Папа вздыхает, сдаваясь.

- Вы обсуждали с Данияром, он готов сюда переехать? Не хочу тебя отпускать, категорически не хочу. Думал об этом все последние месяцы, взвешивал, анализировал. Ты мне тут нужна, - то, что я вижу в глазах отца, меня напрочь обезоруживает. Смесь боли, любви и надежды.

Хочется плакать, но расстраивать его совершенно нельзя.

- Конечно, папуль, он не против, - сжимаю его теплую руку.

Не вру, мы обсуждали по правде, но было это год назад. Если для него что – то изменилось, то мне на это… по боку. Оставлять любимых нельзя.

- Я рад. Выберите сами потом, где жить хотите, организуем, - притягивает мою голову и целует, от переизбытка чувств меня накрывает.

Сколько себя помню, папа был для меня ориентир, на него хотелось ровняться. Я видела с каким уважением, порой даже благоговением люди смотрели и думала, что подводить его никак нельзя. Поэтому в моей жизни и есть четкие рамки, сколько себя помню, меня это устраивало. Потом появился Руслан… Не сотрешь.

Спустя несколько часов я умираю на диване в гостиной. Двигаться точно нельзя, иначе мой желудок порвется. Вот это меня понесло в домашних условиях.

Когда много работаешь, про еду забываешь, или перехватываешь незначительно. А тут я за несколько дней успела упиться, теперь ещё и это. Самоконтроль дает сбой… Надеюсь это только на съестное будет распространяться. Что тоже не есть хорошо, как я в платье влезу? Которое даже не начинала выбирать. Платье – Данияр – позвонить – Руслан, примерно такую цепочку причинно следственных связей соорудил мой мозг.

И опять Руслан. Мне не стоит столько о нем думать. Старания о нем не думать, делают только хуже. Мысль, как муха назойливая, если залетела, избавиться проблематично.

Лежу, облокотившись на его плечо, смотрим фильм. Ну как смотрим, я смотрю, а он спит. Мой телефон начинает вибрировать.

Только бы не Данияр – первая мысль. Ругаю себя, так не пойдет. Нежелание выяснять отношения, и как следствие игнорирование близкого человека, всё только испортит.

Звонит Сергей. Ну, хорошо.

- Привет, - говорю и тут же зеваю. Смотрю на часы – почти полночь.

- Яра, привет. Ты занята?

- Просмотр киношки считается занятостью?

Серега слегка выдыхает.

- Яр, будь другом забери Руса из заведения, адрес я скину.

- А больше ничего сделать не надо? – из меня вылетает насмешка.

- Нет, ну сестричка, - тянет жалобно, у мелкого температура, у Маруси тоже. Не могу их бросить одних, Дима не в городе. Вся надежда на тебя. У него второй день крышу рвет. Сделаешь?

Глава 13

Всю дорогу, пока еду в какие – то несусветные дали, ругаю себя. Надо же было так вляпаться… по самые ухи. Да – да, именно ухи. У меня есть ухи и тыква, был бы мозг, то я забила на этого вечно пьяного идиота.

«У него второй день крышу рвет», казалось бы, я тут причем? Зачем оно мне надо, геморрой этот. И тем не менее, взяв один из «старых» папиных мерсов я тащусь в покер – клуб. Естественно, не легальный. Докатилась.

Долбанные любители острых ощущений!

Паркую машину в паре метров от входа, пару секунд сжимаю руками руль, стараясь поймать хотя бы нотку терпимости, но её нет. Стоит мне только выпрыгнуть из машины, дверь убогого клоповника открывается.

Внутри, я почти уверена, всё выглядит дорого. Иначе детки богатеньких дядей не станут нести сюда родительские денежки. Они ведь все у нас любят пафос, хотят выглядеть статусными.

Самое поганое, что долгое время эти блажь поддерживается, её раскручивают так активно, что многие думают – так и должно быть.

Ёжусь. Находиться тут неприятно.

Единственное, что меня связывает с подобного рода развлечениями, это «Poker face», но у меня он врожденный. Раньше за это меня не любили, сейчас, частично за это, мне платят.

Не сказать, то мужчины горят желанием меня пускать, даже пытаются пошутить на тему того, что бабе в подобного рода заведениях места нет, и мужика мне своего лучше ждать дома ( похоже, я не единственная курица, которая приехала вытаскивать своего, выходит, что петуха, из сего заведения).

Я его что, своим сейчас в мыслях назвала?

Один из мужчин смотрит на номера тачки, я в это время устало смотрю на свои часы, скоро час ночи, затем шепчет другому на ухо что – то и предлагает пройти.

- Мужчина, вы очень любезны, - говорю очень сладко.

Внутри, ожидаемо, всё очень дорого. Кожа, дерево и много зеркал. В одном из