Миссия: соблазнить ректора - Ефимия Летова

Вот только мне это совсем не нужно, хотя в других обстоятельствах… Он очень симпатичный, общительный и вроде бы добрый, так что в других обстоятельствах, возможно, я бы согласилась.

…какой ужас. Теперь я уже и рассуждаю, как настоящая содержанка! Я испытала приступ неконтролируемого отвращения к себе и ответила резче, чем собиралась:

— Попробую справиться своими силами.

Преподаватель трансформаций улыбнулся, потянулся ко мне и аккуратно расправил выбившуюся прядь волос. Движение было слишком быстрым, чтобы я успела смутиться или остановить его.

— Где вы учились раньше?

— Высшая школа в… эмм… Мельтоне, — это было частью моей легенды, Эстей должен был позаботиться о том, чтобы с документами всё было в порядке, но всё равно врать было неприятно и некомфортно. Ещё непривычно.

— Ох уж эти высшие школы с их магическим минимумом, который максимум позволяет выжить на собственной кухне, но абсолютно бесполезен за пределами дома… Надо полагать, всё это, — он сделал небрежный жест рукой, — вам непонятно и непросто?

— Сегодня мой первый день здесь, — хмыкнула я, опять испытав странное желание зареветь, уткнувшись в чужую грудь, — в столовой от меня все отшатнулись, стоило только узнать мою фамилию, а верлада Алазия заставляла сушить какие-то корни и мыть пробирки, да ещё и перед вами и ректором Лестарисом я появилась в таком глупом виде…

— Вот это зря, вид был чудесным, хотя у Миара может быть и другое мнение. Ну, он у нас человек серьёзный, хотя — по секрету — отжигать может ого-го как. Но не в Академии, — кажется, то, что занятие уже должно было начаться, верлада Кертона вовсе не смущало, словно ему нравилось стоять вот так со мной рядом и болтать всякие глупости. — Почему вас зачислили сразу на третий курс? Почему не на первый? Так было бы проще.

«Потому что Миар Лестарис преподаёт только на третьем курсе»

Мрак, я совсем забыла о своей роли не особенно умной девчонки, любовницы замминистра! По правде говоря, о ней и хотелось забыть. Почему-то мысль о том, что этот привлекательный мужчина будет думать обо мне плохо, никак не желала угнездиться в голове.

— Ну, мне же уже восемнадцать! — защебетала я, ненавидя себя за каждое слово, — можно сказать, старость не за горами, чтобы тратить ещё пять лет на все эти мудрёные штуки… Я хочу поскорее красивый диплом, а ещё научиться всем этим забавным магическим фокусам, и, может быть, получить какую-нибудь крутую работу из тех, в которых надо думать головой, ну, вы понимаете? До этого я зарабатывала на жизнь танцами, но ведь всю жизнь так не проживёшь. И тут мой друг предложил мне…

Я замолчала, ожидая выражения брезгливости на лице Кертона, но тот продолжал разглядывать меня с доброй, чуточку снисходительной улыбкой, с какой взрослые зачастую слушают милых, но чересчур самонадеянных детей.

— Боюсь, нам пора идти в аудиторию, лада Эрой. У вашего курса сейчас будет небольшая самостоятельная работа… Но вам пока что нужно получать знания, а не демонстрировать их, поэтому я попрошу вас законспектировать первые четыре главы учебника «Основы теории трансформации элементов». Надо же с чего-то начинать… Не волнуйтесь, у вас всё получится, лада Эрой

В этот момент я искренне пожалела, что неведомый вожделенный ключ не принадлежит верладу Кертону.

Глава 9

Во время самостоятельной работы я действительно мирно конспектировала довольно внятный учебник, хотя бы прояснивший мне суть предмета «трансформации»: весь мир состоит из семи первоэлементов, которые постоянно взаимодействуют друг с другом и трансформируются в нечто иное. Если воздействовать на них определённым образом — чему и учит нас алхимагия — то мы можем получить из чего угодно что угодно. Вот так вот.

Если убрать подальше мой глубочайший скепсис — поверить в то, что алюминий при надлежащем воздействии может превратиться в золото никак не удавалось — то я действительно попала в некую волшебную сказку. К слову сказать, спагиромагия утверждала примерно то же: из любого растения при надлежащих стараниях возможно получить любой эликсир с желаемыми свойствами. Воздействуя на металлы, минералы или прочие природные объекты (интересно, а что насчёт животных?), мы должны были попросту разделить их на те самые первоэлементы, а потом перетасовать их заново в желаемом порядке.

И обрести могущество, какого никому из живущих (почти никому, но те, кому удалось, не разглашали свои успехи по неочевидным мне причинам) достичь не удавалось: власть, богатство, бессмертие.

Правда, уже на четвёртой главе я поняла, что всё не так просто, и семь первоэлементов несколько отличались от своих реальных аналогов, аврит и золото, купрут и медь, свинец и плюмий — отнюдь не одно и то же. Тем не менее, время пролетело незаметно, погрузившись в чтение, я почти не слушала шепотков за спиной и старательно не замечала колючих взглядов оскорблённой мною пятёрки.

— Лада Эрой, задержитесь. Я выйду минут на десять и скоро вернусь, — бросил верлад Кертон, собирая в аккуратную стопочку работы однокурсников. Я растерянно остановилась около своего столика — в отличие от Высшей школы, здешние столы были одноместными. Уселась прямо на столик и принялась болтать ногами — это всегда меня успокаивало.

А что если его флирт — это действительно больше, чем милая забавная игра, и под «индивидуальной консультацией» подразумевается нечто совершенно конкретное — и абсолютно для меня недопустимое? С верлада Кертона штаны так просто не снимешь.

Я услышала быстрые шаги — и разозлилась, что не придумала никакой подходящей причины для отказа, более убедительной, чем внезапный обморок, желудочные колики или пожар. А может быть, сразу признаться в симпатиях к его приятелю-ректору?

И нажить ещё одного недоброжелателя…

— Что это вы тут делаете, когда по расписанию обед? Сказал же, никаких индивидуальных консультаций! — буквально прорычал вошедший, я подняла голову и увидела верлада Миара. Странное дело, стоило мне увидеть его так близко — так близко, что смогла даже разглядеть карий ободок вокруг зрачков внутри зелёной радужки — и все мои целомудренные планы сами собой развернулись на сто восемьдесят градусов.

— Как это — никаких консультаций? — сердито сказала я, хотя и не собиралась говорить ничего подобного. Спрыгнуть без угрозы врезаться в ректора я не могла, пришлось продолжать сидеть на столе, и это очень раздражало. Меня всё в нём раздражало! — А как ещё мне учиться? Или вы, говоря про обед, намекали на то, что и там есть немало посуды, требующей