Аптекарский огород попаданки - Ри Даль

выглядит уже не настолько оптимистично, каким представлялся раньше. Несмотря на имеющуюся в моём распоряжении память настоящей Александры Демидовой, её опыт ничем не мог мне помочь. Княжна лишь мечтала быть сильной, независимой, самостоятельной. Но едва ли ей удавалось проявить все эти качества. А сейчас ситуация требовала быстрых и точных решений, которые мне бы здорово облегчило наличие, например, интернета. И я пыталась быстро сообразить, чем можно заменить всезнающее сетевое пространство в девятнадцатом веке.

— Груня, жди меня здесь, — велела я, указывая на наши сумки. — Береги багаж, а я скоро приду.

— Куда ж вы? — занервничала моя спутница. — Боюся я одна тут…

— Не бойся. Я очень скоро вернусь.

Мне всё-таки удалось отойти от неё, после чего я направилась к городовому, стоявшему на вокзале.

— Добрый день, сударь, — поздоровалась осторожно и растянула улыбку на лице.

Городовой явно удивился моему присутствию и недоумённо зашевелил усами.

— Чем могу служить, барышня?

— Я ищу гостиницу… Постоялый двор, где можно снять комнаты недорого.

Служивый ещё больше удивился, но ответил довольно приветливо:

— А, ну, так-с, вам, стало быть, к Каллистрату Андреевичу дорога. Он как раз держит комнаты в Кривом переулке.

Городовой объяснил, как добраться до означенного места. Поблагодарив его, я возвратилась к Груне, которая за пять минут моего отлучения уже успела позеленеть со страху. Мы подхватили свои вещи, взяли извозчика и двинулись к Кривому переулку.

Найти постоялый двор Каллистрата Андреевича Минина оказалось проще простого. Зря я волновалась, что без интернета придётся туго. Людская молва могла рассказать не меньше полезной информации при необходимости. И, возможно, люди в девятнадцатом веке знали о городе своего проживания куда больше, чем москвичи двадцать первого столетия. Мне и самой пришло в голову, что мой интерес в основном ограничивался теми локациями, которые были мне необходимы, и я даже могла не знать, что открылось или закрылось на соседней улице, если меня это не интересовало.

У извозчика удалось разузнать, где торгуют свежей готовой едой. Он свернул к Обжорному ряду и подождал, пока мы с Груней накупим саек и печёной ветчины. Заметив, как служанка облизывается на клюкву в сахаре и мочёные яблоки, я прикупила и их. В конце концов, обещала же ей знатную трапезу и обещание своё намеревалась сдержать. После этого мы покатили напрямую к постоялому двору.

Каллистрат Андреевич, тихий приземистый мужчина лет пятидесяти, встретил нас с Груней при входе в здание. Я попросила выделить нам комнату на неделю.

— Приличную комнату, — уточнила на всякий случай.

— Ну, разумеется, сударыня, — быстро потеплел Минин и тут же протянул ключ. — Надеюсь, вы понимаете, что гостей не жалуем-с.

Я хотела забрать ключ, однако Каллистрат Андреевич нарочно придержал его в своих руках.

— Разумеется, — вкрадчиво ответила я и всё-таки вытянула из его пальцем кусок металла.

Комната располагалась на третьем этаже, куда вела узкая и ужасно скрипучая лестница. Подниматься по такой даже в моём достаточно удобном платье было не так-то просто. Честно скажу, до сих пор каждый мой самостоятельный шаг воспринимался почти чудом. Но это чудо было радостным, трепетным. Иногда ловила себя на мысли, что вот-вот упаду. Например, на той самой лестнице у меня вполне был такой замечательный шанс, но я решила им не воспользоваться.

С трудом открыв хлипкую деревянную дверь, я первой заглянула внутрь и слегка, кхм, ужаснулась. Когда я просила выделить жильё «поприличнее», имела в виду что-то немного другое. И когда Минин взял за неделю проживания аж три рубля, ещё подумала, что мне здорово повезло. Денег-то я взяла с собой не так много. У папеньки и так были серьёзные проблемы с финансами, а мне ещё и забрать у него пришлось небольшую сумму. Так что экономия совсем не вредила.

Однако теперь убедилась, что арендодатель явно себя не обидел. Комната была серой, невзрачной, маленькой и ужасно тёмной. Одна кровать, стол, три стула, громоздкий шкаф в углу. Удобства на этаже, но о том, как этим пользоваться, сейчас лучше было не думать.

— Ну, вот, Груня, — с наигранным энтузиазмом начала я, пропуская мою спутницу в жилище, — пока тут перебьёмся недолго, а там уж можно будет подумать о том, чтобы меблированную комнату снять. Со всеми удобствами.

Вопреки моим опасениям, Груня не упала в обморок и не забилась в истерике. Её реакция, пусть и не была восторженной, но и на ужасающую не тянула.

— Давай располагаться и садиться обедать?

— Как скажете, Саша, — смиренно ответила девушка, оглядываясь по сторонам.

Наверное, хотела ещё-то добавить, но смолчала.

Историческая справка

Дорогие друзья, продолжаю вас знакомить с бытом 19 века, и хочу вам немного рассказать о том, что упомянуто в прядыдущей главе.

Постоялый двор того времени мог сильно отличаться от того, как мы это представляем сейчас. Например, понятие "гостиница" скорее относилось к элитному съёмному жилью. Более бюджетным вариантом для краткосрочной аренды были трактиры с покоями в наём, а ещё так называемые герберги, как их прозвал на немецкий манер Пётр I.

Иван Кокорев, фрагмент картины “В столовой” (середина 19 века)

В таких заведениях часто организовывалист столовые, где можно было недорого поесть. Но в случае с постоялым двором Минина наши героини правильно запаслись едой заранее.

А меблированные комнаты (они же - меблирашки) - уже другой тип жилья, который сдавался, как правило, на несколько месяцев. Иногда в цену входила уборка комнат. И чаще всего такие комнаты были уже с отдельными удобствами внутри.

Что же касается готовой еды, в Москве было предостаточно точек, где торговали всякими снедями. Обжорный ряд - одно из самых знаменитых мест. Там же неподалёку был рынок "Толкучка", где можно было купить практически что угодно.

Борис Михайлович Кустодиев, “Трактирщик”, 1920 г.

Глава 19.

Мои первые сутки в новом мире и в новом теле подходили к концу. Казалось, уже за один этот день я прожила целую эпоху, хотя это было лишь самое начало пути.

Несмотря на усталость, ночью я еле смогла уснуть. Мы разместились с Груней на одной кровати, хотя она и сопротивлялась, как могла. Всё