Любовь демонолога - Никита Шашлов

придумал способ обрести силу, которую запрашивал Левиафан, но он отчего-то знал, что нет уже пути назад. Преисподней больше будет, как шанса на отступление. Этот бой уже стал последним в истории демонов, и не будет возможности вернуть время вспять.

– Ага, вот оно! – воскликнул парень, найдя один из артефактов. – Нужно посмотреть еще кое-где и можно выдвигаться. Вера, ты с Луксурией и другими грехами отправляйся к отцу, там будьте под их защитой.

– Хорошо, но когда они придут?

– Я сейчас их позову.

– То есть ты это не планировал? – удивилась она.

– Нет, можно сказать, что все происходит спонтанно.

– И как ты это объяснишь?

– Если бы я хотел рассказывать, то уже сделал бы это.

– Логично… – признала Вера. – Но почему ты от меня это скрываешь?

– Просто… Это необходимо, прости.

– Ладно уж. – улыбнулась она. – Еще пару минут и я готова.

– Отлично.

– Как скоро ты к нам присоединишься?

– Не сегодня, наверное, так как мы штурмуем Небеса.

– Чего? – не на шутку опешила она.

– Такие дела.

– Какие такие? Это что значит?

– Это значит, что война скоро закончится, и я играю чуть ли не ключевую роль в исходе этого побоища! – повысил тон Реос. – Я хочу как можно скорее со всем этим покончить, понимаешь?

– Понимаю. – тихонько кивнула она и ушла в кладовку.

Вера сильно волновалась за здоровье парня, поэтому просто не могла спокойно слушать его слов о последней битве. Любой поймет, что это очень опасный поход, в котором смерть ходит за тобой по пятам. Пусть она и верила в него, желала мира во всем мире, но Вера не хочет, чтобы Реос погубил себя в этой жестокой войне, отношения к которой люди даже не имеют.

Конечно, это война начата из-за человека, но этот человек стал лишь предлогом к началу этих действий. Все прекрасно понимали, что свет и тьма не могут находится в перемирии слишком долго, но бездумно нападать при соглашении о ненападении слишком глупо. Поэтому появление демонолога сыграло на руку как свету, так и тьме.

Небеса намеренно отправили глупого ангела для того, чтобы попробовать перетянуть уникального человека на свою сторону, поскольку он мог бы предоставить им массу полезных возможностей, а если он не согласится, что, в общем, и случилось, то они просто его убьют. Убить-то убили, только это уже оказалось на руку Люциферу с его экспериментом.

Человек, да и все человечество, лишь игрушка в руках тьмы и света. Демоны и ангелы, высшие расы, вольны делать с людьми все, что захотят. Это и есть несправедливость. Но что могут сделать люди в такой ситуации, когда они даже не понимают, что вообще происходит? Конечно же ничего.

– Реос, ты чего удумал? – влетела в лабораторию Аваритиа.

– Где остальные?

– Мы здесь. – помахала из-за дверей Луксурия. – Только братьев нет, они с Люцифером.

Из-за угла также видно было Акедию, но он был совсем никакущим, спал на ходу. Только Гулы как не было, так и нет.

– Где Обжорство? – спросил Реос.

– Не знаю, мы его не смогли найти, даже используя чувства. – расстроенно ответила Луксурия, пожимая плечами.

– Странно… Ну да ладно, он уж точно не пропадет.

– Так что ты задумал, Реос? – продолжала задавать тот же вопрос Аваритиа.

– Не так важно. Просто заберите Веру и сами катитесь из Преисподней. Люцифер уже обо всем знает.

– Колись давай, не до шуток сейчас!

– Я и не шучу, Аваритиа. – холодно произнес Реос.

– Ох-хо. – удивилась серьезному настрою Луксурия и скрылась.

– Поняла. – глухо молвила Аваритиа. – Вера, ты готова?

– Да. – подошла она к ней.

– Доброго пути. – тепло улыбнулся Реос

– Ага. – помахали Вера и Луксурия, после чего дверь закрылась.

Аваритиа прямо чувствовала пугающую энергию решимости со стороны Реоса, отчего даже и сопротивляться его желаниям не могла. Она просто не могла не знать, что Реос изредка бывает настолько серьезным, что готов свернуть горы ради своей цели. Аваритиа не понимала лишь того, отчего он не хочет никому ничего рассказывать. Конечно, могут быть веские на то причины, но она хотела бы узнать, несмотря ни на что.

– Вот я и один. – странно усмехнулся Реос. – Пора сделать это… – горько произнес он и направился к дверям в Преисподнюю.

Спустя недолгий промежуток времени юноша оказался на главной площади города, где, как и обычно, стояла шумиха. Реос шел мимо и осматривал жителей, как в последний раз: маленькие демонята чего-то выпрашивают у своей матери, рогатые старые бесы о чем-то бурно спорят, а суккубы продолжают вести свой бизнес, заманивая в свой бордель неосторожных гуляк.

Все это казалось таким естественным и привычным, хотя юноша здесь и провел совсем немного времени. Стоит отметить, что часть жителей все-таки испарилась, а точнее ушла на последнюю войну. Остались лишь только те, кто изначально был против войны, а также старики, девушки и дети. В Преисподней, что удивительно, практически не заставляют насильно идти на войну. Большая часть воинов, ушедших на фронт, добровольцы, пропитанные решимостью в окончании давних споров с Небесами.

Каждый житель имеет немереную гордость, пусть он будет и простым сапожником. Никому не нравилось, что ангелы плюются на них, обучив этому еще и людей, которыми они управляют, как марионетками. Поэтому война – это прекрасная возможность показать свой характер, выместить накопленную злость и ненависть за унижения, которые сыпались столетиями. Пора терпения окончилась, никто не боялся умереть за свои желания и идеалы.

– Пора совершить самую главную ошибку в своей жизни… – бормотал самому себе Реос. – Ангелы бы назвали это грехом, смертным даже, хотя они и сами не без сюрпризов… Это будет самый большой алхимический круг за всю историю, наверное. Жаль, конечно, что никто не запечатлеть мой успех, но, думаю, оно и к лучшему. Стоит постараться… – сказал он и активировал Часы Хендрика, остановив время.

Однажды читая в библиотеке очередную книжку по продвинутой алхимии, Реос наткнулся на одну интересную вещь, которую можно сотворить путем поглощения души, а именно речь там шла о Философском Камне. Якобы легендарное алхимическое изобретение, которое получается путем высасывания обильного количества людских душ ради получения определенной силы равноценного обмена.

Себестоимость человеческой души очень высока, но сотворение из ничего