Дар богов - Валентина Нурисламова

— Это потому что… мы с тобой не начинали… заниматься любовью, — попытался объяснить он. Оставалось лишь надеяться, что она поняла, о чем речь.

Ангрбода устало прикрыла глаза руками, вздохнула, а потом провела ими по волосам, касаясь пальцами вплетенных в косы перьев, которые при этом легонько затрепетали.

— Послушай, Ивар, — начала она, взяв его лицо в свои ладони, и с теплотой посмотрела в глаза, — так не бывает. Если нет слабости, когда ты целуешь и обнимаешь девушку, значит, ты сможешь удовлетворить ее и в постели. И не только руками и ртом. Ты ведь доставляешь себе удовольствие, когда бываешь один, верно?

Это было уж слишком! Даже когда братья разглагольствовали на такие темы, Ивар либо отмалчивался, либо поддевал их, не говоря о себе ни слова. Если же отпускали что-то в его сторону, то хорохорился или переводил разговор. А обсуждать такое с девушкой было и вовсе немыслимо.

Да, он удовлетворял себя — и часто. Но это ничего не значило. И попытка переспать с Маргретой это доказала.

Ивар схватил Ангрбоду за запястья и отдернул ее руки от своего лица.

— Ты ничего в этом не понимаешь! — зло прошипел он, глядя на нее.

— Мне кажется, я понимаю в этом побольше твоего, — мягко улыбнулась она. Высвободив свои руки, она взяла бутыль и приложилась к горлышку, а потом протянула ее Ивару. — Давай поговорим.

— Не о чем тут разговаривать, — отрезал он.

Ангрбода села рядом, тоже привалившись спиной к изножью кровати. Ее плечо касалось плеча Ивара. Это и раздражало, и было приятно одновременно. Свечи сгорели наполовину и основательно закапали жиром крышку сундука. В комнате стало немного темнее, но почему-то уютнее.

— Ты пробовал переспать с девушкой всего однажды? — спросила Ангрбода.

Ивар, помедлив, кивнул. Она, не отрываясь, смотрела на пламя, но он был уверен, что его движение она заметила.

— С Маргретой, — зачем-то добавил он. — Это было с Маргретой.

— Я догадывалась.

Ивар удивленно посмотрел на Ангрбоду. Она повернула в его сторону голову, но ее взгляд, как это часто бывало, проходил сквозь него.

— Четыре брата-гнома и золотое ожерелье, — напомнила она.

Ивар раздраженно мотнул головой.

— Я не хотел тогда, чтобы так вышло.

— Знаю.

Она взяла из его рук бутыль и отхлебнула эля.

— Ты сильно волновался? — снова спросила она. И, отдав бутыль, уточнила: — С Маргретой.

Ивар промолчал. Просто забрал бутыль и тоже выпил. Еще недавно казалось, что он ужасно пьян, но от таких разговоров протрезвел в момент.

— Она была сверху? — задала Ангрбода следующий вопрос. Очевидно, ответ на прошлый она знала и так.

Ивар прикрыл глаза. С Маргретой у них долго ничего не получалось, пока он не разозлился и не подмял ее под себя. Он облапал ее жестко и постыдно — за грудь, за зад, между ног. В тот момент невыносимо хотелось отыграться, завладеть ее телом хотя бы так. Маргрета пищала и пыталась вырваться, но Ивар держал ее крепко, а ее сопротивление только сильней заводило, окрашивало каждое его прикосновение в особые краски, которые доставляли что-то вроде удовольствия.

Когда член стал тверже, Ивар удивился сам. И постарался вставить его побыстрей Маргрете между ног, но так долго возился, что Маргрета не выдержала и, несмотря на испуг и отвращение, принялась помогать. Наверно, решила, что чем быстрее все закончится, тем лучше для нее.

Ивар много раз видел, как это делали братья, а иногда даже удавалось подглядеть и за другими парнями. И даже обрадовался, что возьмет женщину вот так, сверху, как настоящий мужчина. Но оказалось, что все было просто лишь со стороны. Или — для тех, у кого было все в порядке с ногами. Ивар пыхтел, поднимался на руках и снова заваливался на Маргрету, кости его худых бедер впивались ей в живот, она хныкала и жалобно скулила. Если поначалу член хотя бы немного затвердел, то под конец размяк окончательно и бесповоротно. Ивар завалился на постель рядом с Маргретой, а она принялась оправдываться и уверять, что причина не в ней.

— Сверху был ты? — изумленно спросила Ангрбода.

Он открыл глаза и встретился с ней взглядом.

— Ивар… — покачала она головой. — Ты ведь сам во всем этом ничего не понимаешь.

Она обвила руками его шею и прильнула к его губам.

— Что ты делаешь? — обиженно спросил Ивар, оборвав поцелуй. Сейчас он был готов расплакаться, словно ребенок. Еще немного — и он снова захочет ее, и снова не сможет взять.

— Учу тебя удовлетворять женщину, — ответила она и, перекинув ногу, уселась ему на колени, лицом к лицу.

Ангрбода ослабила шнуровку на платье и стянула с плеч синюю шерстяную ткань. Ее грудь оказалась обнажена наполовину — ровно настолько, что были хорошо различимы округлости, но скрыты соски. И этакая недоговоренность, недорисованность картины невероятно притягивала взгляд. На след от засоса на ее шее Ивар старался не смотреть — было стыдно.

Он коснулся пальцами кожи Ангрбоды чуть ниже ключиц. Она склонилась к нему и снова поцеловала — долго и мягко.

— Расслабься, — прошептала она ему на ухо и легонько прикусила зубами мочку. Это было настолько приятно, что Ивар и впрямь выдохнул с некоторым облегчением и притянул Ангрбоду ближе, обняв за талию.

Она запустила пальцы в волосы на его затылке, ее губы опускались вниз по шее, а другой рукой она распустила завязки на его рубахе и провела кончиками пальцев по обнаженной груди. Ивар задышал чаще и глубже, и огонь снова начал разливаться по телу. Он гладил Ангрбоду по бедрам, спине и бокам и особенно надолго задерживался, когда касался ее груди.

Ангрбода снова поцеловала его в губы и принялась расстегивать ремешки перчаток сначала на одной, потом на другой руке. За пять лет он, ползая, стер десятки перчаток и заказал у кожевника десятки новых, а она все еще легко и умело снимала их — по памяти, почти на ощупь.

Прикасаться к ее телу без слоя толстой кожи, покрывавшей ладони, стало куда приятнее.

В то, что у него с Ангрбодой действительно что-то получится, Ивар все же не верил. Но она была права: у него оставались еще руки и губы с языком, и он даже примерно представлял, что нужно делать — видел,