Хулиган. Его принцесса - Эла Герс

которыми мы делили стол, перестали шептаться друг с другом и посмотрели на нас. Милена и Сабина были похожи друг на друга за счет похожего стиля в одежде, похожего макияжа и пользования услуг одного и того же косметолога. Они обе были невысокими и пухленькими обладательницами каштановых волос, только у Сабины были карие глаза, а у Милены — голубые.

— Он вернулся, — сказала Сабина, обеспокоено поджав губы.

— Кто вернулся?

— Ты знаешь, кто.

— Волан-де-Морт? — сухо спросила я и увидела, как дрогнули губы Ульяны в усмешке. — Я не в настроении играть в угадайку, Сабин, так что, пожалуйста — просто скажи о ком речь.

— Орлов, — пробормотала шепотом Милена, спрятав руки под стол. — Алексей Орлов.

А, ну да. Опять он.

Как я сама то не догадалась.

— Я думала, его наконец-то отчислили, — Сабина разочарованно покачала головой. — Учитывая все преступления, которые он совершил, его давным-давно уже должны были выпереть из универа.

— Я слышала, что летом он избивал маленьких детей в парке, — вторила подруге Милена.

— А я слышала, что его поймали на употреблении наркотиков.

— Откуда у вас такая информация? — с любопытством спросила я.

— Все в универе так говорят, — ответила за них Уля.

— Это просто слухи, — я нахмурилась. — Уля, ты же знаешь, как я не люблю слухи.

— Но что, если это правда? — запротестовала Милена. — Тогда мы все в опасности.

— Милена, ты всегда можешь забрать документы и перевестись туда, где безопасно, — резко ответила я.

Она закусила губу и отвела взгляд в сторону. Сабина утешительно похлопала ее по плечу и бросила на Улю многозначительный взгляд. А Ульяна, в свою очередь, вздохнула и легонько толкнула меня локтем в бок.

Я стиснула зубы. Родители Милены и Сабины были друзьями моих родителей по бизнесу. Я должна была всегда быть вежливой с ними. Но это было чересчур утомительно — пытаться идти с ними в ногу, когда у нас не было ничего общего. Если бы не Ульяна, я бы сидела одна в кафетерии как изгой. Не то чтобы я была против такого расклада. Я бы предпочла одиночество, чем общение с людьми, которые расточали деньги своих родителей и питались мелкими университетскими сплетнями.

Орлов был самым страшным и самым опасным студентом нашего университета.

По слухам, он был хулиганом с буйным нравом и жестокими способами расправы, о которых время от времени гудел университет. Из-за этого никто не осмеливался перечить ему. Ни студенты, ни преподаватели. Он практически взял универ под свою абсолютную власть, ничего не делая для этого.

Обычно, пока все обсуждали ходившие вокруг него слухи, я игнорировала их и занималась своими делами. Мне никогда не было до него дела. У меня было достаточно своих проблем для этого. Но когда бы он ни приходил в универ, он всегда был счеловеком, которого я не хотела видеть.

Уля снова толкнула меня локтем и я с досадой выдохнула.

Глядя на Милену, которая была близка к слезам, я обратилась к ней более мягким тоном:

— Мы будем в безопасности, если будем просто избегать его, Милена. Он все равно редко приходит в универ.

— Верно, — Ульяна кивнула. — Мы делали это в прошлом году, сможем и в этом. Нам просто нужно держаться от него подальше. От него и его лучшего друга — Данила Громова.

При упоминании этого имени у меня внутри все сжалось.

— Ты права, — вздохнула Милена. — Мы просто будем держаться подальше от них.

— Жаль, конечно, — задумчиво произнесла Сабина. — Если бы Данил только не дружил с этим чудовищем, он бы все еще был в нашем кругу. Он сильно изменился из-за Орлова.

Я перестала слушать их, когда они продолжили говорить о Громове. Опустив голову, я ковырялась в еде, размышляя о том, как он действительно изменился.

Мы с Данилом познакомились, когда нам было по восемь лет.

Это произошло на вечеринке, устроенной его родителями. Они были новыми деловыми партнерами моего отца и главной причиной отмены нашего переезда в Японию. Благодаря их помощи и связям, мой отец смог расширить и наладить наш бизнес здесь и нам не пришлось переезжать в другую страну, язык которой я учила с детства по желанию матери. С помощью одной из крупнейших фармацевтических компаний в стране логистическая компания “Град-Тайм” собиралась подняться с колен. Отец был доволен. Родители моей матери — тем более, ведь они не прогадали, выбрав в жены своей дочери человека, который помог спасти их бизнес.

В детстве Данил был высокомерным мальчишкой. Будучи единственным сыном и наследником всего, чем владели его родители, он вел роскошный, но в какой-то мере избалованный образ жизни, ведь он не знал отказов и имел в личном услужении горничную, которая едва ли не ложечки его кормила.

Он был умен, но темпераментен и, хотя не был склонен к истерикам, обладал резким языком, которым мог с легкостью заставить тебя почувствовать себя полным ничтожеством. Еще он ненавидел грязь, ненавидел быть грязным и ненавидел находиться в грязном месте.

И он ненавидел девочек. Всегда относился к ним с крайним презрением.

В том числе и ко мне.

Когда мы впервые встретились, он оскорбил меня. Ему не понравилось, что его заставили нянчиться со мной, пока взрослые обсуждали свои важные дела. Поэтому он начал оскорблять меня, называя глупой, никому не нужной девчонкой.

И мне это быстро надоело. Стоя у окна, наблюдая за вечеринкой взрослых в саду и бормоча оскорбления, он даже не заметил, как я подошла к нему со спины и сильно пнула.

Когда мы увиделись в следующий раз, он изменился.

Он все еще был высокомерным, но стал более дружелюбным и добрым. Я не знала, чем была вызвана эта перемена и отнеслась к этому с подозрением. Папа иногда навещал их дом, который находился в другом городе от того, где мы жили, и всегда брал меня с собой. И всякий раз, когда я уезжала, мама следила за тем, чтобы я была в своем лучшем платье, с красивой прической и румяными щеками. Я терпеть не могла ездить с ним. Пока не произошелодин переломный момент…

Данил смог покорить меня своим юмором и обаянием, а потому вскоре мы стали лучшими друзьями.

Переезд в новый город оказался для меня тяжелым. В то время как мой брат быстро адаптировался, мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к новому окружению.

Завести друзей было сложно. Другие дети воспринимали мою робость — как снобизм, а мое молчание — как чванство. Данил был моим единственным другом, встреч с которым я с нетерпением ожидала изо дня