Прикасаясь к сердцу - Ирина Ингрин

Женя облегченно вздохнул. Тяжелый день наполовину был позади, новый трек уже почти записан. Теперь остались всего лишь поход на очередной званый ужин отца и интервью для молодежного журнала.

Парень взял со стола свою кружку, в очередной раз заполненную кофе пугливой ассистенткой Машей. Эта девушка была слегка полноватой и круглолицей, при любом столкновении с Женей старалась быстрее отвести глаза. Она приходила на работу рано, заплетала свои волосы в две тонкие косички и принималась за свои маленькие, никому незаметные обязанности. Женя часто наблюдал за ней, за ее жизнью, казавшейся ему бесцельной.

Черный напиток был торопливо выпит, и еще на пару часов сонливость прошла. У Жени всегда были проблемы со сном, именно в ночное время слова начинали кружиться в ярком калейдоскопе, связывались в строчки, куплеты, мешали уснуть. Дневной сон был обычно неглубокий и больше истощал парня, чем дарил облегчение. А в последнее время ко всему этому присоединились кошмары, настолько реальные, что после пробуждения было необходимо время, чтобы прийти в себя.

Выйдя из звукоизоляционной кабинки, Женя взял со стула свою толстовку и незаметно от Виталика, который уже углубился в ноутбук, обрабатывая новый материал, направился к заброшенной лестничной площадке в дальнем отделе этажа.

Эта лестница, в отличие от основной, вела наверх, к двери, за которой была крыша. Ключ к ней парень пару лет назад выкупил у охранника за ящик виски, при этом взяв обещание, что Геннадий Петрович не расскажет никому, а в особенности своему хозяину, что Женя вообще подходил к нему с такой просьбой.

К хозяину – было подчеркнуто, потому что именно он, Дмитрий Александрович Никаноров, был создателем звукозаписывающей компании «Стрела» и, по совместительству, отцом Жени, от вечного контроля которого парню часто хотелось сбежать. Парень достал из кармана ключ, ухмыльнулся своим мыслям и открыл дверь. Свободный высотный ветер затерялся в вихрах модной стрижки Жени.

Это пятнадцатиэтажное здание и люди, которые в нем работают, рано или поздно будут принадлежать ему, он уже заслужил доверие отца. К тому же, в скором времени его группа достигнет тех же высот славы, что и Дмитрий Никаноров, заслуженный певец России, в молодости.

Парень очень любил музыку, она была его отдушиной. Порой ему казалось, что окружающий мир не может пробиться сквозь его кожу, похожую чем-то на панцирь или бронежилет. Он чаще жил в своем внутреннем мире, и все вокруг поступало туда искаженным, словно преломленным призмой лучом. Этот внутренний мир Женя и пытался словами описать в своих песнях. Они поражали его фанатов, нравились критикам, но самого парня мало трогали. Он писал их для облегчения, чтобы мучительные слова не переполнили до краев, не потопили его. Чтобы не задохнуться в собственных мыслях.

Чувств, казалось, просто не было. «Перегорел» – объяснял себе парень, продолжая все так же общаться с окружающими, изображать в нужных местах удивление, радость или восхищение. И всех вокруг это устраивало. Самого Женю отсутствие ощущений не пугало, ему на это было все равно.

Взамен успешной карьеры юноше приходилось терпеть тотальный контроль отца. Тот решал, как выглядеть сыну, что есть, куда ездить, что говорить на интервью. Он редактировал слова его песен, менял по своему усмотрению жанр, чтобы повысить продажи. Их уже крутили на известных российских радиостанциях, и на данный момент Дмитрий Александрович активно продвигал группу сына «DarkLight» за рубежом.

Так Женя и жил. Пока звонок старого друга несколько недель назад не всколыхнул море бесчувственности в сердце парня. Вадим нашел ее, он ее видел. Она живет, все еще дышит и улыбается. Его счастье все еще возможно, и эта мысль наполнила Женю радостью. Выступление в клубе в тот день прошло удачнее обычного, энергия выплескивалась из солиста, и отец потом долго хвалил группу.

Старый друг, конечно, обрадовал своей новостью, но все же прошлые обиды простить ему Женя не смог. Он был отстранен и лишь попросил Вадима не спугнуть Свету и не потерять из виду, пока Женя не найдет причину на пару дней приехать к ним в город.

Парень неспешно вышел на площадку крыши. Здесь было прохладнее, чем на улице. Ветер разгулялся в полную силу, а облака были ниже, тяжелее и будто давили своей прохладой. Женя уверенно пошел прямо, дошел до края крыши и остановился.

Его взгляд устремился к горизонту, потянутому дымкой тумана. Он представлял ее. Как она идет по улице, куда-то спешит или просто гуляет, ловит восторженные взгляды прохожих, улыбается солнцу и подставляет ему свои нежные белые ладони. Она была его прекрасным, полным тайн цветком жизни, а он умудрился наступить на него впопыхах и потерять. Обида и злость преследовали его на первых порах, безуспешно он пытался с ними бороться. Лишь броня бесчувственности, в конце концов, спасла его.

Здесь, на краю обрыва, в прыжке от вечности, парень ощущал порывистое дыхание жизни. Он часто так поступал. Уходил от всех, мчался вверх по лестнице, отворял запертые от всех двери. И врывался на крышу.

Только вдалеке от земли и забот, он мог дышать свободно. Уверенно он подходил к самому краю, садился. Смотрел на непоколебимые дома, на неизменные звезды. Он знал, что в жизни его окружает множество постоянных, нерушимых, необходимых обстоятельств, но никогда он не цеплялся за них, не боялся потерять, упасть, разбиться. Все дорогое всегда оставалось с ним, в памяти и в сердце. Он привык к этому. Ничто никогда не было потеряно в его жизни. И Света, он был уверен в этом, еще не потеряна. Она все еще любит его, все еще принадлежит лишь ему.

Женя знал, что здесь его никто не потревожит, а значит, он сможет, наконец, продумать до мелочей своё освещенное счастьем будущее, насладиться свежим ветром и передать через него пламенный привет своей любимой.

Часть вторая

19

Капли дождя бьют в стёкла, застилают их густой пеленой. И теперь уже неизвестно, существует окружающий мир, или он растворился в плотном водяном тумане.

Каждый ее вдох, кажется, опасен для жизни. Она старается замедлить дыхание, закрывает глаза от страха при каждом очередном потоке воды, бьющем по стеклу. Теплый воздух из приоткрытых в испуге губ ударяется о холодные стекла, оседает на секунду и испаряется.

Ди пытается вспомнить, как она оказалась здесь, но все мысли вылетают из головы, как только она медленно поворачивается влево и встречается с уверенным, полным неведомой силы взглядом Вадима.

Что это, судьба? Смешно. Все бедствия мира, всё более размывающиеся понятия справедливости, добра, совести. Складывается ощущение, что до незначительных миллиардов населения