(Не) любимая жена. Развод с оборотнем - Эми Мун

Ей и без того дел хватало. Особенно это касалось Святозара. Мальчик всерьез решил испоганить Марьяне жизнь. Уделал чем-то вонючим двери ее горницы, пробрался в мастерскую и сломал инструменты, кидал в окно протухшими яйцами, пакостил... А Марьяна терпела, давая Святозару излить всю желчь.

На самом деле он ведь не обязан любить мачеху. Даже если она готова из шкуры выпрыгнуть, чтобы найти с ним контакт и помочь его сестре.

- Может, уйдем отсюда? – пробасил Сокол. – Баба Ягша и снега зимой не даст, а уж цветов и подавно, хоть всю казну перед ней выложи. Одно слово – ведьма жадная!

Но Марьяна мотнула головой.

- Надо попробовать.

А между лопаток так и давил тяжелый взгляд князя. Медведь не собирался пропускать такое представление. На ее расспросы неохотно ответил, что Ягша тут кто-то вроде местной бабы Яги. Колдунья и зельеварка, она сама пришла в селение еще при отце Дара. Выбрала себе место на отшибе за частоколом, поселилась там и чхать хотела на попытки ее выставить. А если слишком сильно донимали – насылала болезни или падёж скота.

В итоге князь решил, что худой мир лучше доброй ссоры, и оставил женщину в покое. Ягша, в свою очередь, прекратила вредить. И та, и другая сторона делали вид, что оппонента не существует. Ведьма не показывалась в городе, а среди людей никто не упоминал о проблемной старухе.

Которая, как оказалось, не только злая колдунья, но и прекрасный садовод.

Марьяна глубоко вздохнула и, шагнув к калитке, стукнула в ссохшиеся от времени доски. Словно того и ожидая, дверка открылась. От скрипа чуть уши не заложило! И вид насаженных на палки коровьих и козьих черепов не добавил оптимизма.

Марьяна обхватила себя за плечи. Зябко как!

- Уходим, - рыкнул Медведь.

А сколько скрытого довольства в голосе! Типа "я же говорил – струсила!" Аж противно. И Марьяна шагнула вперед. Да, ей страшно! Настолько, что трясет, как в лихорадке, но отказываться от своей задумки она не собиралась.

Один шаг, второй, третий… Тропинка вела ее к вросшей в землю избушке. Никаких курьих ножек, темных окон, прохудившейся крыши. Домик был старым, однако ухоженным, с выскобленными ставенками, крепким крыльцом и… ох, приглашающе распахнутой дверцей. Вот уж действительно такое ощущение, что гостей давно ждут.

Во рту сделалось сухо.

Может, действительно повернуть назад? Ну его… Подумаешь, цветы! Найдет Варваре какие-нибудь поинтереснее.

Сердце забилось еще быстрее, вкидывая в кровь новую дозу паники. До судорог хотелось повернуть назад. Ломало просто! Но, гулко выдохнув, Марьяна сделала еще шажок. А потом еще, и еще…

- Упр-р-рямая… - застонали ступеньки, а может, чей-то голос.

Князь ругнулся, стражники зазвенели мечами, но Марьяна вскинула руку – не поможет ни брань, ни оружие. Нутром чуяла!

И, войдя в полутёмные сени, громко произнесла:

- Здравствуй, бабушка!

- Мяу!

И под ноги бросился сгусток мрака. Воины тут же начали плеваться.

- Кошка черная!

- Вот же нечисть!

И вновь схватились за мечи. От такого приема бедная животина зашипела, выгибая спину.

- Кис-кис-кис, - позвала Марьяна. – Мурочка, красавица… Иди на ручки.

Потянулась к ней. Или к нему?

Неважно! Главное, что зверушка среагировала как надо - подскочила ближе. Марьяна подхватила гибкое тельце и чуть сама не зашипела – а когти-то острые! Но вместо ругани осторожно почесала котейку за ухом.

- Такая милашка… Ну не рычи. Мои стражники немного, э-э-э, растерялись.

- Хшс-с-с!

И зверь перескочил к ней на плечо. Так она и зашла в горницу. Тесную такую, под потолок заставленную склянками, банками, горшками… А у стены среди всего этого добра восседала Ягша. Которая удивительным образом оказалась похожа на сказочную Ягу в исполнении Милляра: нос крючком, седые лохмы и выступающая вперед челюсть. Одежда, правда, не драная, а вполне приличная, хоть и бедная.

Старуха кольнула Марьяну острым, как шило, взглядом и оскалилась:

- Вот те на! Сама Марья Искусница ко мне пожаловала… Ну так можешь обратно топать! Недосуг мне гостей привечать.

Однако!

Марьяна на секунду задумалась, а потом смиренно кивнула.

- Как скажешь, бабушка. Пойдем, киса…

И развернулась, чтобы уйти. А за спиной послышалось возмущенное кряхтение:

- Куда кота потащила?!

Марьяна вновь взглянула на бабку.

- В терем, конечно. Накормлю его, напою, как положено вежливой хозяйке.

Бабка потемнела вся. На мгновение показалось, что она вскочит да как кинет клюкой или проклятьем, но старуха, наоборот, захохотала, будто закаркала.

- Ну и ну! Видать, не врали слухи – водяной княгине язык подточил, а вместе с тем и голову от тины избавил. Боюн!

И, оказавшийся рядом с хозяйкой, кот принялся ластиться к когтистой руке.

- Видишь, Искусница, одно мое слово – и не будет у тебя в тереме гостей, кроме как хвори да злых шепотков.

Мужики, включая князя, напряглись. Но только не Марьяна.

- Зачем тебе силы тратить, бабушка? Дай лучше цветочков аленьких из своего сада, а я взамен каменьев и злата, или, - оглядела бабулю с ног до головы, - в баньке тебя попарю, косточки разомну так, что резвой девочкой бегать станешь.

Потому что, если верить глазам, то у старухи минимум артрит.

Бурчание за спиной стало громче. А бабкины глаза шире.

- Видно, ошиблись люди, - пробормотала себе под нос. – Водяной тебе голову не вычистил, а наоборот – еще гуще мути в нее натолкал.

- А ты проверь, бабушка.

И - о чудо! – Ягша призадумалась. Смотрела куда-то вбок, тихонько перебирала кончики расшитой алым шали, но Марьяне казалось, что подслеповатые глаза зорко отслеживают каждое ее движение.

- Резвой девочкой, говоришь, - повторила медленно. – Занятно, занятно… Что ж. По рукам. А ежели не исполнишь своего слова, то возьму твоих лет в уплату!

В груди противно екнуло. Но пока Марьяна соображала с ответом, избушку наполнил медвежий рык князя.

- Говори да не заговаривайся, Ягша! Перед тобой моя жена!

Однако старуха лишь фыркнула.

- Давно ли ты о супружнице заботиться начал? Помнится, в твоем сердце было место лишь для одной женщины.

- Ах ты…

И князь шагнул к бабке. Но Марьяна тут же загородила ее собой.

- Не надо, Дар! – уперлась ладошками в мужскую грудь. – На правду не обижаются…

Хотя слушать про другую довольно-таки неприятно.

- …А за свои годы я не боюсь. И без них бабушка невестой станет…