Два развода Айрин Фокс - Леся Рысёнок

болтовню, что получалось, будто это не мне в Мироу надо, а Колинсу для того, чтобы там перед некоей комиссией сверху ответ держать. А после того, как рыжая ему несколько раз напомнила, чтобы он наш брачный контракт прихватил, мол, вопросы могут быть по законности сделки, у муженька охота ехать как-то совсем отпала.

– Хорошо, что так с каретой получилось, – сказала я, когда мы отъехали от поместья. – Можно сказать, удачно совпало.

Лизбетт рассмеялась.

– Айрин, в таких делах на удачу полагаться нельзя. Я просто попросила твоего кучера задержать выезд.

– Но он же расскажет все барону, – насторожилась я.

Объясняться с Колинсом не хотелось, а у него бывало такое, что он вспоминал, что мы женаты, и принимался требовать от меня то супружеского долга, то денег, то объяснений. Первое время я старалась создавать видимость, что мы семья, а потом нашла брачный договор. Прочитать его целиком не успела, я тогда с трудом еще это делала, но кое-что поняла и иллюзии относительно семейной жизни откинула.

Хотя на самом деле в муже я раньше разочаровалась. Наверное, в тот момент, когда мы в поместье приехали и мне старые платья свекрови выдали с видом, что величайшую честь оказали. А когда про ссуду услышала, то всерьез задумалась, что же я еще могла по наивности и глупости подписать.

Потом с господином Ривот познакомилась. Он стал меня в свою игрушечную индустрию затягивать, тоже разное сулил, но я, на молоке обжегшись, на воду дула и оказывалась с ним дело иметь. Но поделки ему на реализацию приносила исправно, благо платья у свекрови многослойные были, так что ткани надолго хватило.

– Попаданки иногда делают что-то своими руками, интересно у них это получается, свежо. Но недолго, местные мастерицы быстро все перенимают, – рассуждал господин Ривот, выставляя мои работы в лавке. – Поэтому они предпочитают патент получать на изобретения. Хоть с результатов собственного труда все вырученное им достается целиком, а с патента или совместного производства только часть, но патент все равно выгоднее. Потому что закон на стороне пришельцев, и их в доле обделять нельзя. Да вы, госпожа баронесса, поди и сами знаете.

Не знаю, почему я решилась, может потому что муженек мой всю дорогу сокрушался, что ради ерунды такой лошадей гнать пришлось, чтобы я поделки свои в лавку отвезла, и что труд мой того не стоит вовсе, и что могла бы и что-нибудь более стоящее придумать, а то получается, что зря он в меня вложился, но я доверилась практически незнакомому мужчине. Рассказала, что не хочу ни о чем договариваться, потому что обмана боюсь, ведь сама читать не умею.

И он начал меня учить. И объяснил, что на деньги от продажи кукол, которые лично я сделала, претендовать никто не может. Вовремя, потому что Колинс, когда узнал, что господин Ривот у меня весь товар забрал, тут же начал планы строить, на что он эти деньги потратит. И ни меня, ни Даши в них не было, только парчовые жилеты и упряжь на лошадей с вензелями. Это он цены на кукол в лавке глянул и решил, что за тряпичные поделки мне столько же платить будут, ну и раскатал губу. А я не стала домой выручку забирать, копить начала. Боязно было, но Гордес Лизу вызвал, она все документы проверила и вслух прочитала и разъяснила, что к чему. И на остальные бумаги запрос отправляла, но из Надзора ей пришел отказ.

А дома мне закатили скандал на тему, какая я неблагодарная тварь. Обо мне заботятся, можно сказать, нищую на улице подобрали, а я на приличных людей подозрения навожу. И намекнули, что могут устроить, что Дашка в пансион отправится подальше отсюда и без права встреч, поскольку мать у нее неблагонадежная, о чем на Земле прекрасно известно, а тут она это скрыть пыталась.

После этого Колинс некоторое время со мной везде таскался, чтобы не дай Бог, я ни с кем ненужным не встретилась и ничего лишнего не узнала. Но Гордес Ривот стал как раз убеждать, что выгодно было бы линию производственную открыть и медведей, как у Даши, на поток поставить. Сказал, что он уже заявку на патент от моего имени составил, осталось только ее подписать и ходу дать. Это он специально сказал, чтоб муженек мой не смог медвежонка распотрошить и за свою придумку выдать. И намекнул еще барону, что его заинтересованность меня пугает, мол, не доверяю и подозреваю, что облапошить хочет. Муженек отступил и лезть в мои дела перестал, а Ривот сказал, что мне надо узнать условия брачного договора, поскольку в моем случае там может скрываться какой-то подвох.

Договор тогда я нашла в кабинете мужа, но прочитать все не успела, благоневерный явился. Сказала, что его ждала, хотела про содержание дочки поговорить, мол, он обещался заботиться. Про брачный контракт спросила, он тут же соврал, что тот у дяди и не положено его на руках хранить, вдруг испортим или потеряем. А потом или правда дяде отдал или спрятал куда, но больше я его не видела. А “дорогой дядюшка” на расспросы дал понять, что если хочу, чтобы дочка дома со мной жила, так не надо сильно умничать и лезть, куда не просят.

В общем, подвох в виде того, что мне почти ничего не полагается, нашелся, но ничего сделать мы с этим не могли, жаловаться на инспектора Надзора было чревато. Поэтому я копила деньги, чтобы закрыть долг, и искала обходные пути, чтоб вывести потенциальную прибыль из загребущих рук родственников.

И вот появился чиновник из столицы, если бы его удалось заинтересовать этим делом, то у меня мог бы быть шанс если не расторгнуть брак, то хоть скопить денег для того, чтобы оплачивать пансион на прежних условиях и после семи лет.

Кто же знал, что новый инспектор окажется такой сволочью! Надеюсь, Лизбет не собирается снова устроить нам приватную встречу, иначе для чего ей отделываться от барона?

– Айрин, слуги в твоем доме непозволительно много знают, в том числе и то, что твой муж со своей мамашей планируют прибрать к рукам еще даже не запущенную фабрику. Ты не в курсе, но у господина Ривот нет наследников и он планирует оставить все твоей дочери. В этом случае Даша вступит в наследство только после совершеннолетия, а до этого управляющей будешь являться ты. Все документы у нас в конторе, и о них никто