Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

теперь карабкались на скалы. Их никто не сбрасывал вниз к подступившим под самые стены руогам. Но на вершине горной гряды уже шел ожесточенный бой. Серые не собирались впускать белых в долину, защищая белых же женщин и детей от их обезумевших мужчин.

Гуртуг стоял на возвышении среди своей армии, и громогласным рыком управлял сражением. Пока преимущество было на стороне серых. Находящиеся на более высокой позиции относительно противника, ведомые волей своего Вожака, твердо знающие о том, что спасение от смертельных укусов есть, серые уверенно держали строй, с легкостью отбрасывая лишенных руководства, обессиленных голодом, жаждой, отсутствием сна и длительным бегом белых. Но…

С противоположной стороны, от скал, окружающих Ущелье, на многострадальную долину неотвратимо, словно вода, вышедшая из берегов реки, надвигалось черно-красное полчище новых врагов. Две армии бежали рядом, не смешиваясь. Временами, в местах соприкосновения между ними возникали короткие стычки, но громкий рык, далеко разносившийся над равниной, вновь направлял их внимание на общего врага — на беззащитно распахнутую перед ними долину белых варрэнов.

— Тирсвад, — Литал нерешительно тронул его за плечо, отвлекая от тяжелых дум. — Отец показывал мне секрет этого места. Смотри, я тоже тебе покажу.

Литал отодвинул лапой небольшой плоский камень, лежащий на самой середине площадки аккурат над поддерживающей ее снизу «ножкой». Под камнем открылась небольшая дыра, размером с морду варрэна.

— Этот канал соединен со всеми пещерами белого племени. Если ты зарычишь в это отверстие, то все, без исключения, услышат тебя.

— Ты Вожак, тебе и рычать, — проговорил Тирсвад, заглядывая в темную дыру. Оттуда действительно тянуло запахами жилья и многочисленных живых существ, скрывающихся под этой горой.

— Не-е-ет, — Литал попятился, мотая головой. — Какой из меня Вожак? Когда гонец растерзал часть старейшин, а Сирокс увел остальных, то оставшиеся без опоры Варрэн-Лин накинулись на меня и потребовали, чтобы я вернул домой мужчин и спас племя от болезни. Ведь это обо мне говорилось в видении отца. Ведь это у меня родилось две дочери одновременно. Но я… Мне нечего им сказать! Я не хочу быть Вожаком!

Тирсвад посмотрел на жалко съежившегося Литала, вжавшего голову в плечи и подтянувшего хвост между задних лап. Он больше не испытывал презрения и злости к младшему товарищу. Лишь грусть от того, что жизнь так страшно и нелепо наказала ни в чем не повинного юного варрэна.

А затем наклонил голову к отверстию в площадке и, набрав в грудь побольше воздуха, издал клич, призывающий к вниманию, и сопроводил его мысленным приказом:

— Белое племя, с вами говорит Вожак! Подчиняйтесь!

От его громогласного рыка, вся гора, изрытая лабиринтами нор, завибрировала, загудела, передавая рычание Вожака в самые укромные уголки и заставляя каждого услышавшего навострять уши и открывать умы для приказов Вожака. Из пещер и расщелин вырвался его голос, усиленный эхом и подхваченный ветром, и понесся над долиной белых и дальше. К остаткам белой армии, спасающейся на склонах хребта от кровожадных руогов. К надвигающимся неумолимой лавиной черным и красным варрэнам. К сражающимся на вершине хребта серым защитникам.

Жалкие остатки белой армии и серые воины на склонах хребта повернули головы в сторону Столпа Вожака. Черно-красная волна, двигающаяся от Ущелья приостановила свое стремительное наступление. Долина белых ожила и зашевелилась. Из пещер и нор робко показались головы белых Варрэн-Лин. Между их лап любопытно выглядывали пугливые щенки. К основанию горы, настороженно поглядывая на разместившуюся на скалах серую армию, стали стягиваться мужчины. Среди них почти не было взрослых боеспособных самцов. Собрались едва вошедшие в зрелый возраст юноши, подростки, пожилые варрэны, уже отошедшие от дел — все, кто мог стоять на лапах, вышли на призыв Вожака и теперь с надеждой смотрели вверх.

Тирсвад выпрямился, вздернув голову и расправив плечи. Сейчас, когда все племя смотрит на него, он не имеет права показать слабость и неуверенность. Он больше не "грязный" щенок-полукровка, вздрагивающий от каждого косого взгляда. Уже не имеет значения сколько в его шерсти черных прядей. У белого племени ни осталось никого, кроме него. И сейчас он не имеет права быть слабым. Он должен вселить в своих соплеменников надежду, как вселяет спокойствие и уверенность в членов стаи Дайм, в какую бы переделку они не попадали. Дайм сказал ему, что нужно просто делать то, что должен.

«Дайм, что бы ты сказал на моем месте?» — мысленно воззвал Тирсвад. И тут же с удивлением получил ответ. Но не от самого Дайма, потому что на таком расстоянии он просто не смог бы услышать его мысль. А от внутреннего образа старшего товарища, который всегда был с ним.

«Не так важно, что именно ты скажешь, — ответил ему Дайм. — Важно, что слова твои должны идти от самого сердца. Только тогда твой народ услышит тебя и пойдет за тобой».

— Все племена, собравшиеся в этой долине! С вами говорит Вожак! — снова взревел Тирсвад, наклоняясь к дыре у своих лап. — Я приказываю вам остановиться!

Знак

Динка закинула на спину свой узелок с человеческими мелочами. Но выходить из пещеры не спешила. Дайм и Тирсвад приказали ей оставаться на месте. Если она сейчас уйдет, то где они ее искать будут? Мысль о том, что с ними что-то случилось, она отмела сразу. Она была уверена, что почувствовала бы, если бы что-то было не так!

С появлением отца, Лири моментально подобралась, и больше ничего не напоминало о недавней истерике. Руграст закинул себе на холку двоих щенков, и одного взял за шкирку зубами. Лири и Кори подхватили в зубы оставшихся двоих малышей. На этом их сборы были завершены.

— Куда вы идете? — спросила Динка, преграждая Руграсту путь. — Если враги со всех сторон, то не лучше ли оставаться на месте?

— Не лучше. Когда они сюда доберутся, то в живых не останется никого. Их слишком много, — отрывисто ответил Руграст и, обогнув ее, направился к выходу.

В этот момент по пещере из самых недр горы прокатился устрашающий рык, от звука которого подогнулись лапы и по всему телу прошла дрожь. Динка припала к полу, испуганно оглядываясь. Звук был неожиданным и исходил, казалось, отовсюду. Никогда она не слышала ничего подобного.

— Вожак? — Кори и Руграст, тоже присевшие от неожиданности, с надеждой переглянулись.

— Вожак вернулся! Он зовет нас! — прошептала Кори, навострив уши и прислушиваясь к затухающим в скалах раскатам рычания.

— Белое