Подлые Богатенькие Парни - Кейтлин Морган Стунич

— О, перестань, Марни, — умоляет Миранда, складывая руки в молитвенную позу. — Я не говорю, что нужно отбрасывать осторожность, но ты ведь тоже не позволишь им победить, верно? — чёрт, в чём-то она права. Вздыхая и слегка кивая головой, я заставляю Миранду взвизгнуть, и она обхватывает меня руками, прижимая к себе. — Ты не пожалеешь об этом, — обещает она мне, но я уже уверена, что пожалею.

Яхта Тристана не похожа ни на что, что я когда-либо видела раньше. Здесь есть несколько ярусов палуб, некоторые с мебелью, на одном установлена гидромассажная ванна, на другом студенты уже вовсю танцуют. Миранда говорит мне, что создание Идола на заказ обошлось более чем в сто миллионов долларов, и у меня скручивает живот от такого избытка. Сто миллионов долларов за яхту? Это похоже на долбаный плавучий дворец.

— И назвал её Идолом? — я вздрагиваю, когда мы идём по траве к причалу. — Из-за Тристана?

— Не-а, — говорит Миранда, одаривая меня сочувственной полуулыбкой, — это потому, что его прадедушка положил начало идольной традиции здесь, в Бёрберри. С тех пор все Вандербильты стали Идолами.

Здорово.

Так что даже издевательства Тристана имеют своё наследие. Это не сулит мне ничего хорошего.

На яхте и на причале уже так много людей, что я задаюсь вопросом, будет ли там достаточно места всем, чтобы просто постоять. Мои ладони вспотели, когда я провожу ими по переду джинсов. Надеть нарядное платье на последнюю вечеринку не принесло мне никакой пользы, так что на этот раз я надета в свою собственную одежду. По крайней мере, когда я так одета, я знаю, как себя вести, как реагировать.

— Это плохая идея, — стону я, когда Эндрю берёт меня под руку слева, а Миранда делает то же самое справа от меня. Они тащат меня сквозь толпу на яхту, находя в каюте внизу диван, на котором мы можем посидеть. Напитки раздают по кругу, но я ни к чему не прикасаюсь. Не то чтобы я планировала это, но на этот раз я даже не притворяюсь.

Я пыталась вписаться в общество, и всё, что это делало — это выделяло меня из толпы. Думаю, пока я буду оставаться самой собой.

Миранда уже выпивает второй бокал шампанского, но, похоже, Эндрю готов стать со мной абсолютным трезвенником. Он видит, что я смотрю в его сторону, и улыбается; я улыбаюсь в ответ и делаю глоток своей вишнёвой колы.

— Итак, Идолы должны встречаться друг с другом? — спрашиваю я, когда вижу, как Харпер Дюпон опирается на какого-то парня в чёрной футболке и рваных джинсах, которые, я чертовски уверена, он купил заранее порванными. Я могла бы узнать пару поношенных джинсов где угодно, но эти накрахмаленные уродства — не то. — Потому что я как бы вижу их вместе… повсюду.

— Все знают, что первый год — это, типа, время для экспериментов, — говорит Миранда, её взгляд блуждает по комнате и на минуту задерживается на Тристане. Вот оно снова, её странная одержимость им. Они должны встречаться или, по крайней мере, спать вместе. Хоть что-то. — Но все также знают, что Харпер и Тристан сойдутся в конце года.

— И почему это? — спрашиваю я, когда Эндрю устраивается поудобнее на подушках и откидывается назад. Он всё ещё одет в форму академии, как и несколько других парней. Почти каждая девушка же одета в дизайнерское платье и какие-нибудь туфли на каблуках. Думаю, что, возможно, я единственная в джинсах и кроссовках.

— Его семья — это старые деньги, хорошее воспитание, безупречная репутация. — Миранда переводит на меня свои льдисто-голубые глаза. На мгновение я вспоминаю Крида, пристально смотрящего на меня через весь коридор, и меня пробирает озноб.

— Дедушка Харпер — тот, кто принёс Дюпонам деньги, так что, условно говоря, они новички на сцене. — Она улыбается и отвечает на вопрос, который я собираюсь задать, прежде чем у меня появляется шанс озвучить его. — Если бы мы не были самой богатой семьёй в этой школе, Крид и я наверняка были бы Плебеями. — Она пренебрежительно машет рукой, расплёскивая шампанское на своё платье телесного цвета, усыпанное стразами. — Семья Харпер хочет престижа Вандербильтов, а Вандербильты хотят денег Дюпонов. Это всего лишь простая экономика.

— Как… романтично, — уклоняюсь я, когда мой взгляд возвращается к Тристану, стоящему в углу со скрещёнными на груди руками. Он слушает какой-то рассказ от одного из своих друзей, уголки его губ приподнимаются в самоуверенной улыбке. Его серые глаза поворачиваются в мою сторону, и я встречаюсь с ним взглядом. Это длится всего секунду, потому что группа пьяных девушек проходит между нами, но этого было достаточно. Он знает, что я здесь.

— Я собираюсь принести ещё шампанского, — заявляет Миранда, поднимаясь на ноги и немного спотыкаясь на каблуках. У меня такое ощущение, что в прошлом она носила каблуки не так уж часто. Она перебрасывает свои светлые волосы через плечо, преуспевая лишь в том, что запутывает их вокруг своих длинных ногтей, и я ухмыляюсь. Как я уже сказал, она слишком хорошая, чтобы уметь правильно перекидывать волосы.

— Я возьму ещё содовой, пока Грег не использовал её всю для своего рома с колой, — бормочу я, закатывая глаза. — Тебе что-нибудь нужно?

Эндрю демонстрирует свой почти полный стакан, и я ухожу, пробираясь сквозь толпу и направляясь к кухоньке в задней части комнаты.

К сожалению, Крид там, и его глаза сужаются, когда он видит меня.

— Разве это не Работяжка, — протягивает он, обхватывая пальцами верхушку своего бокала. Он взбалтывает алкоголь внутри, наблюдая за мной. — Пришла поработать на вечеринке? Здесь можно заработать кучу денег для такой девушки, как ты.

— Твоя сестра привела меня, — невозмутимо отвечаю я, хватая пригоршню льда из ведёрка на стойке и наливая в него содовую. — Если у тебя с этим проблемы, обсуди это с ней.

— Миранде всегда нравилось заводить домашних животных, — говорит Крид, закрывая холодильник плечом и отталкивая блондинку, висящую у него на руке. Она дуется на него и бросает на меня убийственный взгляд, но я поднимаю брови. Уверяю тебя, тебе не о чем беспокоиться, милая. — Она слишком милая, всегда готова не обращать внимания на недостатки других людей.

— Быть бедной — это недостаток? — спрашиваю я, и Крид пожимает плечами. Он тоже одет в форму академии, и в том же ленивом, элегантном стиле, который я увидела в первый