Истинная для Оборотня. Право на ошибку - Натали Эмбер

– Возьми, – слышу мысленный приказ и поднимаю с земли одежду Хосе, – Садись.

Волк ложится к моим ногам, чтобы я могла забраться к нему на спину. Застёгиваю куртку посильнее и накидываю капюшон, чтобы ветви деревьев случайно не поцарапали меня. Хосе всё предусмотрел.

Мы направляемся к обрыву, но вопреки моим ожиданиям, волк минует это место и бежит вдоль обрыва дальше, пока берег не становится более пологим. Затем он спускается вниз и останавливается возле самой реки. Принюхивается и, убедившись, что всё в порядке ложится на песок, позволяя мне слезть.

– Что-то не так? – спрашиваю, замечая смену его настроения.

– Здесь кто-то был, – мысленно отвечает он, – Чужак!

Слезаю и осматриваюсь, но никого не вижу. Мы одни на берегу.

– Не беспокойся, он уже ушёл, – говорит Хосе, – Искупаемся?

Он уже сменил облик на человеческий и сейчас стоит передо мной абсолютно без одежды. И как можно думать о купании в такой момент?

Хосе помогает мне справиться с застёжкой на платье, и оно падает к нашим ногам. Оборотень берёт меня за руку и увлекает за собой в реку. Вода приятно холодит кожу. Даже на небольшой глубине чувствую сильное течение. Захожу по пояс и останавливаюсь, тяну его назад.

– Не бойся, я рядом, – говорит Хосе улыбаясь.

– Не боюсь, просто холодно, – отвечаю ему.

Меня тут же сгребают в объятия сильные руки. Прижимаюсь к его горячей груди и замираю, вслушиваясь в биение сердца. Понимаю, что прямо сейчас я счастлива быть рядом с ним. Хосе влажной рукой проводит по моей спине, на которой от контраста температур проступают мурашки.

– Перестань, я сама, – выворачиваясь из его объятий, окунаюсь в воду по самую шею.

– Какая самостоятельная девочка! – хитро смеётся он.

В отместку обрызгиваю оборотня холодной водой, заставляя зажмуриться. Он притягивает меня за талию поближе к себе. Ловлю на себе заинтересованный взгляд Хосе. По его волосам стекает вода, они слегка вьются, переливаясь солнечными бликами. Голубые глаза с прищуром разглядывают меня, а с лица не сходит улыбка.

Наши губы сливаются в страстном поцелуе. Затем он опускается ниже, увлекая меня в пучину удовольствия. Вдоволь насытившись друг другом, мы с Хосе выходим на берег. Нашу идиллию нарушает звонок, доносящийся откуда-то из кучи одежды.

– Слушаю, – говорит он слегка недовольным тоном.

Голос из трубки я не разбираю, но по выражению лица Хосе вижу, что случилось что-то серьёзное. Он хмурит брови, выругавшись себе под нос. Быстро надеваю платье и туфли, сверху накидываю куртку.

– В течение получаса буду, – взволнованно произносит оборотень и сбрасывает звонок.

– Что случилось? – интересуюсь я.

– Повстанцы напали на мэрию, – отвечает Хосе, – Ты готова? Отнесу тебя домой и возьму машину.

Он отходит чуть назад и через мгновение передо мной уже стоит грациозный зверь. Некогда любоваться, хватаю вещи Хосе и сажусь к нему на спину.

– Держись крепче! – мысленно командует он.

Прижимаюсь к нему и вцепляюсь в шкуру на загривке. Всего несколько прыжков и мы уже наверху. Волк устремляется вперёд по лесной тропинке, а я едва успеваю накинуть слетевший капюшон.

Одна ветка всё-таки задевает меня по лицу, оставляя после себя небольшую царапину. Пройдёт, сейчас не до нежностей. Я очень взволнована. Если повстанцы напали на мэрию, значит, они уверены в своих силах, и отец Хосе может пострадать.

– Будь осторожен, – говорю оборотню, когда он останавливается во дворе.

– Оставь одежду и иди в дом! – мысленно приказывает он.

Скидываю куртку и оставляю вместе с его вещами возле гаража. Захожу в гостиную – никого. Быстро поднимаюсь по лестнице в свою комнату. Прохожу в ванную, скидываю платье. Нужно привести себя в порядок.

Волосы растрепались и запутались, но это не самая большая проблема. Холодная вода придаёт бодрости и сил, но не может избавить меня от тревожных мыслей.

Что я знаю о повстанцах? Ровным счётом ничего, кроме того, что они существуют. При мне как-то обмолвился о них знакомый отца, но сразу замолчал под его укоризненным взглядом. Интересно, как там отец? Всё ли у него в порядке? С этими мыслями выхожу из душа, накидываю халат и прохожу в комнату.

– Где ты была? – слышу раздражённый голос прямо перед собой.

Поднимаю голову и вижу Антонио, который бесцеремонно рассматривает меня с ног до головы. На его лице сияет довольная ухмылка, словно у кота, дорвавшегося до сметаны. Спохватившись, в спешке завязываю халат. Что этот ненормальный делает в моей комнате? Не ожидала я, что сюда кто-то зайдёт. Надеюсь, он не успел ничего разглядеть.

– Тебя не учили, что нужно стучаться, Тони? – возмущённо спрашиваю его.

– А смысл? – усмехается оборотень, – Чего я там не видел? Думаешь, сможешь меня чем-то удивить?

Да, наглости ему не занимать! Однако здесь он больше ничего не увидит, если наши планы с Хосе удастся осуществить. Оставляю вопрос Тони без ответа. Прохожу мимо него и сажусь в кресло, закидывая ногу на ногу. Руки скрещиваю на груди, всем своим видом показывая, что я не намерена долго разговаривать с ним.

– Ты не ответила на мой вопрос, – злится оборотень, в его голосе проскальзывают рычащие нотки, – Где ты была? Глаза Тони прикованы к царапине на моей щеке. Он мне не верит, точно не верит! Нужно отвлечь его внимание.

– Гуляла, – отвечаю ему, – И вообще, я не обязана перед тобой отчитываться после того, как застала тебя с этой, как там её…

Пытаюсь вспомнить имя оборотницы, но оно, как назло, вылетело из головы. Впрочем, неважно, ведь я не должна поимённо знать всех любовниц Антонио.

– Моей секретаршей Жаклин, – напоминает он.

– Разве в её обязанности входит обслуживать тебя на дому? – спрашиваю его, пытаясь сохранить хладнокровие.

Сама поражаюсь своей смелости, раньше я не могла так спокойно разговаривать с Тони. Сейчас же я в себе уверена, ведь знаю, что Хосе сделает всё возможное, чтобы избежать этого дурацкого брака. Конечно, если они с отцом выберутся из мэрии целыми и невредимыми. Боги, хоть бы всё обошлось!

– Пожалуй, ты права. Нужно внести этот пункт в её должностную инструкцию, – задумчиво произносит Тони, выдёргивая меня из тревожных мыслей.

Неужели он не в курсе последних событий? Как-то слишком обычно себя ведёт. Моему терпению приходит конец.

–