Подарок для целителя - Юлия Ветрова

– Мэриан Пруденс Амели! – возмущённо воскликнула её мать. – Это не тот вопрос, который задают!

– Это не сразу, – сказала Фера, перекрывая их голоса. У неё не было намерения делиться с Соколицей – или с кем-либо ещё – тем, что произошло прошлой ночью. Воспоминание о чём вызвало тепло в её груди, румянец на щеках. Она кашлянула и взяла себя в руки.

– Я знаю одну, – сказала Левера, поднимаясь на ноги.

– Я тоже! – сказала Соколица. Женщины переглянулись и поспешили прочь. Фера слышала, как их голоса эхом разносятся по залам.

Левера вернулась первой.

– Это была рубашка моего отца – я нашла её в забытом сундуке, – объяснила она. Рубашка была цвета слоновой кости и покрыта почти невидимой вышивкой, и когда Левера протянула её, чтобы Фера могла коснуться ткани, пальцы эльфийки ощутили шероховатость гладкой ткани.

– В ней он женился, как мне сказали, – тихо закончила Левера.

Соколица ворвалась обратно в комнату с куском красной ткани в руке.

– Я не смогла найти то, что искала, – сказала она, – но у меня есть это.

– Это часть твоей ПРОСТЫНИ? – в голосе Леверы слышалось страдание.

Фере пришлось рассмеяться.

– Это прекрасно, – сказала она, и Левера только вздохнула.

Вскоре после того, она покинула поместье Соколицы, Фера совершенно случайно увидела Сандро. Целитель, прищурившись, рассматривал какие-то целебные зелья на рынке Нижнего города, Лаварэль подпирал стену рядом с ним.

– Ну что ж, – сказал бард, увидев его. – Мне пора в гильдию торговцев. Увидимся позже, голубки.

– Забавно, – спокойно сказал Сандро, когда полуэльф оказался вне пределов слышимости. – Кажется, каждый из наших друзей знает, где мы были прошлой ночью.

– Мы не в Кругу магов, – сказала Фера. – Нет необходимости в увёртках. Я не видела смысла лгать.

Сандро, казалось, был готов возразить, но затем вздохнул и пожал плечами.

– Привычка, – сказал он, и Фера восприняла это как предложение мира. – Эти зелья – дерьмо, – продолжил маг, отходя от прилавка.

– Эй, – сказал продавец с лёгким возмущением.

Шаги Сандро свернули к Тёмному городу, и Фера шла ярдом с ним.

– Что сказал Лаварэль? – «о нас» хотела добавить Фера, но Сандро, казалось, понял без слов.

– Как бард, полагаю, он оценил перспективы этого романтического сюжета.

– Он не одобряет? – резко спросила Фера.

Сандро махнул рукой.

– Этому полуэльфу не везло в любви, попомни мои слова, – сказал Сандро, и Фера успокоилась – не столько из солидарности с мнением Сандро, сколько из жадного восхищения тем, в какие слова он это облёк. «Романтика. Любовь».

Сандро внезапно замолчал за несколько секунд до очередной лестницы, и когда Фера взглянула на него, то увидела, что взгляд мага прикован к красной ткани, повязанной вокруг её запястья. Прежде чем Фера успела остановить его, маг провёл по ней пальцем.

– …у тебя этого не было, когда ты уходила этим утром.

– Нет, – сказала Фера. – Это не от кого-то другого. Чтобы ты знал.

– Если отбросить недавние приступы театральности, я не из тех любовников, которые делают поспешные выводы, – сухо сказал Сандро. – Но я признаю, что мне любопытно.

Фера на мгновение задумалась над своими словами, и Сандро на этот раз дал ей время, не пытаясь заполнить тишину словами.

– Это… Твоё, если ты этого хочешь, – сказала Фера.

– Если бы я захотел прямо сейчас? – спросил Сандро.

Фера позволила себе улыбнуться, вспомнив, что Соколица сказала ранее.

– Это было бы слишком быстро, но это придало бы мне уверенности, – сказала она.

Сандро покраснел, но рассмеялся.

– Если бы я никогда этого не захотел? – спросил он, посерьёзнев.

– Тогда это твой выбор.

– И ты, конечно, можешь снять это, когда захочешь, – яростно сказал Сандро.

– Естественно.

– Тогда… спасибо. За этот подарок.

«Последний из многих», – подумала Фера, когда Сандро поймал её руку и поднёс к губам. «Но, возможно, это будет первый из многих других».