Потому что ночь - Кайли Скотт

я сопротивляюсь и ничего не получается, часть меня почти не возражает. Доказываю раз и навсегда, что у моих гормонов ужасный вкус. Просто ужасный. Однако сдаваться нельзя. Только не с ним.

— Мне плевать, что ты не трахался семьдесят лет, — говорю я, пытаясь повернуться и освободится от его хватки, пытаясь вырваться. — Получай свой жалкий секс в другом месте.

Его смех низкий и грубый.

— Никто не разговаривает со мной так, как ты. Даже Генри уважает мои границы. Но ты просто говоришь все, что приходит в голову, не так ли?

— Лукас…

— Расслабься. Мы не будем трахаться. Не думаю, что это было бы хорошей идеей, — говорит он. — Ты производишь впечатление человека, который слишком серьезно относится к половому акту.

— Погоди-ка. Ты думаешь, я никогда не подцепляла кого-то для быстрого перепихона? Правда?

— Подцепить? — повторяет он. — Какая интересная фраза. Как я уже говорил, мне неинтересно переживать увлечение новорожденного, открывшего для себя вампирский секс. Это всего лишь одноразовая помощь. Я просто разберусь с твоей маленькой проблемой, а потом отпущу тебя.

— Как насчет того, чтобы не делать мне одолжений и позволить мне разобраться с этим самостоятельно.

— Нет. — Он расстегивает последнюю пуговицу и распахивает мой пиджак, обнажая мою грудь. Он вздыхает и крепко сжимает мои запястья. — Скай, посмотри на себя. Черт. Ты такая красивая.

— А ты думал, что я домовитая.

Он делает паузу.

— Я никогда этого не говорил.

И это правда. Я слышала эту мысль у себя в голове. Но сейчас я не в настроении говорить об этом.

— Я не хочу этого, Лукас. Ты слышишь меня?

— О, ты хочешь этого. — Он прижимается носом к моей щеке и снова вдыхает мой запах. И то, как он стонет. — Твое тело практически кричит об этом.

— Мое тело — идиот, но мозг знает лучше. И если мы не занимаемся сексом, почему ты меня раздеваешь?

— Как я уже говорил, мне всегда нравился вид из окна. — Кончик его пальца проходит от моего горла вниз, вниз, вниз. Между грудей и по животу. Как только я думаю, что он собирается запустить руку в мои брюки, он проводит ладонью по передней части брюк моего костюма. Это абсолютное облегчение. Любая другая мысль — это аномалия. — То, что сказал Генри, напомнило мне кое о чем, — говорит он. — Ты хотела поговорить о согласии?

— Ты не смешной.

— Должен с тобой согласиться. Юмор никогда не был моей сильной стороной. Но мне говорили, что я хорошо владею руками. — Его рука обхватывает мою промежность и крепко сжимает ее. И это удивительно. Как будто мой любимый вибратор и душевая лейка работают в тандеме.

Мои внутренности крепко сжимаются, и о вау. Это так неправильно. Он все еще тот мудак, который убил меня. Я приподнимаюсь на цыпочки, пытаясь отстраниться от него, но это бесполезно. Он наверняка чувствует, какая я мокрая, даже через материал трусиков и брюк.

Подушечка его большого пальца находит мой клитор и оказывает на него такое же восхитительное давление. Я уже чувствую, как кончаю. Я никогда не бываю такой быстрой и готовой. Наверное, это вампирская особенность.

От макушки до пят меня охватывает жар. Все это сосредоточено на моем оргазме. Соски болят, и каждый дюйм кожи становится сверхчувствительным. Как будто ночного воздуха на груди и животе достаточно, чтобы подтолкнуть меня к этому. Но это его чертовы прикосновения и его голос так влияют на меня.

— Такая красивая, — шепчет он мне в волосы.

У меня в горле застревает стон, и это уже слишком. Луна и звезды могли бы исчезнуть с неба, а я бы не заметила и не переживала. Моя голова откидывается на его плечо, а тело вздрагивает, когда ощущения продолжаются и продолжаются. Еще одно преимущество вампиров, очевидно. Оргазмы, которые выходят за пределы этого мира. Я словно заново родилась для наслаждения и греха. И все это время он держит меня так крепко, словно ничто плохое не может коснуться меня. Ничто и никогда не сможет причинить мне боль. За исключением его, конечно.

Как неловко. Ему было так легко уничтожить меня. Раньше я не чувствовала ни унции стыда, но теперь почему-то я полна им. Я вырываюсь из его объятий, и на этот раз он отпускает меня. И это тоже хорошо. Потом он просто стоит в темноте, красивый, как грех, и смотрит на меня своими бессмертными глазами.

Я судорожно застегиваю пуговицы. Ужасно то, что он снял остроту вожделения. Но я так легко могу упасть на колени и умолять о большем. И он наверняка это знает.

— Что? — огрызаюсь я.

— Честно? — Он пожимает плечами. — Я отчасти ожидал, что ты попытаешься меня ударить.

Я поворачиваюсь к нему спиной и иду к дому.

— Генри, я хочу пойти погулять.

***

Ночной клуб — это полированный бетон и металл. Люди заполняют танцпол и бар внизу. Само собой разумеется, что я никогда раньше не была в VIP-секции. Но Генри ведет нас прямо мимо охраны и вверх по лестнице на уровень бельэтажа, где полно белых кожаных кресел, слабого освещения и стеклянных столиков. В первые пять минут здесь можно заметить супермодель, несколько актеров из списка «топ знаменитость» и половину рок-группы. Судя по всему, это место, где стоит побывать. По крайней мере, вероятность того, что кто-то из моих знакомых часто здесь бывает, невелика. Как бы мне ни не нравилось оставлять позади собственную жизнь и планы, лучше, если никто не узнает, что я не погибла в том пожаре. Правда, я сомневаюсь, узнает ли меня кто-нибудь теперь.

Я сменила пиджак на черную футболку с V-образным вырезом, а Лукас поменял свой костюм на другой, точно такой же. Одному Богу известно, сколько они стоят. Покрой и фасон безупречны. Он мог бы стать плакатом для модных неживых капиталистов во всем мире. Его темные волосы зачесаны назад, а взгляд постоянно движется, вбирая в себя все вокруг. Rolls-Royce Ghost, который мы нашли в гараже вместе с Bugatti Chiron, также доставил ему огромное удовольствие. Похоже, этот век для него победный.