Есть только ТЫ - Марта Заозерная

От неприятия этой мысли внутри всё сжимается. Я — то думала будет в одностороннем порядке, только мне на руку.

Как всё не вовремя!

Маме стало лучше и я уже уезжать домой собиралась. Очень по мужу и сыну соскучилась. Готовила её потихоньку к своему отъезду. Но теперь глядя на маму я думаю о том, как бы ей хуже не стало.

Стоило ей Сережу увидеть на пороге дома, так вышло, что именно она дверь ему открыла, как сразу давление подскочило, лицо покраснело.

— Наталья Леонидовна, Вы меня попугать решили? Не стоит себя утруждать. Мне не страшно. На меня Вы такого эффекта, как на Машу не производите. Поберегите силы, они Вам обязательно понадобятся в скором времени, чтобы ещё кому — нибудь жизнь испортить.

Сережино спокойствие маму в приступ бешенства вгоняет. Он сам продолжает стоять с невозмутимым видом. Пофиг ему на её злость и на мой страх.

С самых ранних моих лет мама говорила, что моё непослушание и плохие поступки забирают часть её жизни. Видеть, как ей плохо стало моим самым большим наказание. Я боялась её расстроить. Старалась вести себя спокойно и выполнять все приказы.

Очень легко манипулировать любящими людьми. Я понимаю это, но продолжаю вестись.

— Проваливай из моего дома, — скрипя зубами, мама указывает взмахом руки на дверь.

Воздух вокруг нас густой, плотные, можно считать раскаленный. Их взаимная неприязнь на новый уровень вышла. А я между. Горю с обеих сторон. Уговорить маму принять Сережу у меня не выходит, но и бросить её я не могу.

Происходящее ужасно.

— С удовольствие, — усмехается муж. — Машуль, детка, — переключает внимание на меня и я с ужасом пониманию — сейчас делать выбор придется. — Иди собери свои вещи. Если долго, то просто возьми документы. Я пока такси нам вызову.

Сережа достает телефон и взгляд свой к экрану обращает, а я продолжаю стоять и пялиться тупо на него.

Думает это так легко? Я же не прощу себе, если очередной приступ у мамы случится. Смотреть на неё не могу, не хочу видеть то осуждение, которое я и так ощущаю. Разглядываю пальцы Серёжи. Длинные, ровные фаланги пальцев. Миндалевидной формы ногтевые пластины. Он весь мне нравится. От макушки до кончиков пальцев. Мой идеальный. Я не думала, что такие бывают. Не думала, что рядом с ним можно чувствовать себя несчастной. Это в принципе невозможно.

Счастье вокруг. Рядом. Но ухватиться за него у меня не выходит. Никак не могу дотянуться. Понять в какой момент всё испортилось тоже не выходит.

— Маша, — Сережа меня окликает, подталкивает к активным действиям.

Жизни без него своей не представляю.

— Если уйдешь с ним — считай у тебя матери нет, — ну вот… начинается. Сколько раз я уже это слышала? Не счесть, но мне всё равно душераздирающе больно.

Так топит, что всех своих эмоций даже разобрать не могу. Шквал оглушительный срывается с потолка прямо мне на голову.

В это секунду не хочу находится рядом ни с одним из них. Ни с мамой. Ни с мужем. Как бы вмиг подальше оказаться?

Ладно мама, с ней всё понятно, но Сережа, ему ведь известны все мои переживания. Я делилась с ним каждым. Он знает, но заставляет меня делать выбор здесь и сейчас. Ещё свежи в памяти воспоминания об изнуренном болезнью лице матери, как я могу вновь её опасности подвергнуть?

— Мам, ну за чем ты так? Тебе нельзя нервничать, а я и так собиралась домой. Мы ведь обсуждали с тобой… — пытаюсь воззвать к здравому смыслу. — Давай ты не будешь ты не будешь усугублять и без того свое нестабильное состояние. Мы с Серёжей семья. Меня Коля ждет. А вы с тетей и без меня неплохо справитесь тут.

— Ты меня плохо слышишь⁈ Я запрещаю тебе уезжать с ним! Маша, скоро вас разведут и ты свободной станешь. Из жалости решила снова на попятную пойти. Ты мне обещала.

О чем она говорит?

С ужасом смотрю на мужа. Боюсь, что он поверит в слова мамы. Я ничего не обещала ей.

Серёжа хмыкает и делает шаг в мою сторону. Крепко обхватывает ладонью мой локоть, подталкивает к двери.

— Пошли. Покажешь, где твои вещи лежат. Помогу собраться.

Он предельно серьезен и собран. И следа от веселья не осталось.

Как только выходим из гостиной, я произношу:

— Я ничего маме не обещала. Могу…

— Не стоит оправдываться. Я верю тебе, Маш. Пока что верю.

Не узнаю интонации. Такие мне не знакомы. Неужели так сильно слова мамы задели?

Тоска рвёт сознание. Миллионы кусочков меня разлетаются по дому. Я как — то резко осознаю насколько мы отдалились друг от друга. Перестали чувствовать. Как же так? Раньше с полувзгляда мысли друг друга прочесть могли.

Разворачиваюсь на ходу и в глаза мужа заглядываю. Хочу найти там ответ на самый важный вопрос — «мы ещё есть?».

Сережа протягивает руку и нежно касается моего подбородка. Поглаживает скулы, двигаясь в сторону виска.

Безумно приятно и люто страшно.

— Когда ты рядом, я точно осознаю — я не один. Хочу и дальше быть сильным. Не бросай меня. Иначе последствия будут ужасными. Без кислорода не прожить и дня.

Он всегда был таким. Серёже ничего не стоит сказать всё, что думает. В отличие от меня он не боится быть непонятым. Реакция окружающих не ранит самооценки.

Подаюсь вперед и прижимаюсь к мужу всем телом. В ту же секунду оказываюсь в теплых объятьях.

— Паспорт твой надо забрать. На остальное пофиг, — хрипло шепчет мне на ухо, поглаживая мой затылок.

Видимо я где — то согрешила очень злостно.

Не успеваем подняться на второй этаж, как из гостиной раздается вскрик, после — громкий звук падения. Паника глушит инстинкт самосохранения. Отталкиваюсь от любимого и несусь вниз перепрыгивая через ступеньки.

Глава 19

Глава 19

Мария

— Ты меня продать решила?

Произнесенные мною слова настолько ужасны, что я скрежет собственных зубов ощущаю.

Мне настолько противно… Выворачивает наизнанку. Словно бы я рот песком прополоскала и теперь его песчинки мне впиваются в мягкую кожу, разрывая её и пропитывая рецепторы кровавым привкусом.

Так просто взять и предложить мне отношения с другим мужчиной, пока мы с Серёжей женаты? Хотя эту ультимативную форму и предложением то не назвать.

С чего она взяла, что я вот так просто соглашусь?

Мне больно физически. А ещё сильнее морально. Невыносимо.

Она это видит. Не может не видеть. И знаете что? Ничего. В маме не меняется ничего. Ни один нерв на лице в движение не приходит. Отстранённое равнодушие, это всё, что я в ответ получаю.

Ей всё равно на моё мнение и желания. Нужно только одно — покорная, тихая дочка, которая будет исполнять любые желания.

Удобная.

Всю жизнь я была удобной. Ходила гулять только туда, где было позволено. Если нужно было дома остаться — без проблем. Отзвониться, снять фото подтверждение, всё это в моей жизни было.

Я не знала, что можно иначе, пока Серёжа в моей жизни не появился.

Как я могла так глупо запороть свою жизнь? Был шанс выбраться. Серёжа мне его подарил, а я бездарно его упустила.

Мой Серёжа.

Самый любимый.

Самый нужный.

Нахожу пальцами в кармане сарафана клочок бумажки. Рисунок.

Нестерпимая боль сердце пронзает. Как я его обидела… Множество раз. Просто невообразимо.

Когда маме стало вновь плохо (стало ли вообще? сейчас сомневаюсь), он предложил вызвать ей скорую и уехать домой, оставив её с сестрой. Я не согласилась, вновь поддалась на уговоры родной. Помнила слова врача, что ей нужно поберечься сейчас и ни в коем случае не волноваться.

Мама, обмякшая, лежала в гостиной на диване и прощалась со мной. Говорила, что любит, что сожалеет, что я лучшее, что с ней в жизни случалось. Как её бросить после этого можно было? Я не смогла. Вытирала её слёзы, сидя рядом, и свои проливала.

С самого рождения груз ответственности во мне взращивался. Сейчас пожинаю плоды.

Серёжа тогда, два дня назад, сказал, мол, устал от спектаклей и я разозлилась. Он не понимал, да и не понимает, моей привязанности.