Сумеречный принц - Рия Тюдор

Глава 13. Коутен

– Дал, открой портал к воротам дворца.

Лорд Лир взмахнул пальцами, раскрывая бездонную субстанцию. Понимаю, почему не получилось конкретно в сам дворец, там стояла защита от внешних проявлений магии. Даже внутри хромало качество заклинаний, покушение устроить было практически невозможно. Кроме представителей династии Стаури и приближенных императора, ни у кого не имелся доступ для порталов, однако молодое поколение, кроме Арана, считалось юным и не умело пока что ставить их.

Сегодня Алекс работал меньше, видимо, из-за выходного дня. Я попросила леди Сайэфилию одолжить книгу на определенный срок, но она странным образом посмотрела на меня и по-хулигански улыбнулась, сказав, что книга и так принадлежит мне. Когда попыталась разузнать, она отмахнулась работой, активно призывая Алекса забрать меня, что он, естественно, сделал.

От счастья захлопала в ладоши, войдя в единственное место дворца, где всегда можно было почувствовать себя в безопасности – мою комнату. Темные сумеречные интерьеры оставались только за ее порогом, ведь она всегда была олицетворением всего светлого и уютного. Я предполагаю, кто в момент моего пребывания обустроил ее, без этого островка жизнь стала бы гораздо мрачнее. Нежно-розовые стены становились почти белыми при ярком падающем свете от большого окна, а светло-коричневый паркет не доставал извечной темной палитрой всех оттенков черного цвета, излюбленного большинством жителей империи. Забылся даже лорд Карвер, увиденный недавно, вручивший лично мне чек на десять тысяч золотых, а Алексу – документы Янтарного карьера.

Увидев этот, по мнению многих, детский интерьер, жених поморщился, сильнее подталкивая в помещение.

– Тебе сколько лет, Люси? Могла бы уже давно что-то поменять.

– Меня все устраивает.

– А ты можешь и улыбаться, оказывается, а не ходить с этой вечно грустной мордой.

– Я не хожу с вечно грустным лицом.

Одним быстрым движением хватает меня за талию и приподнимает, относя в сторону напольного зеркала, обрамленного золотой рамой с лиственным узором.

– Отпусти! – визжу я, пытаясь выбраться из стальных тисков. Он не такой сильный на вид, но сейчас просто все органы вывернет.

– Не брыкайся! – грубо ставит прямо перед зеркалом.

Стоя сзади, буквально надавливая высоким ростом, прихватывает за шею, заставив посмотреть на собственное отражение. Большим пальцем касаясь моих пересушенных губ, Алекс позволяет себе улыбку.

– Грустно выглядишь, согласись?

И голову опустить не могу, парень крепко держит ее, заставляя видеть себя.

– Зачем ты это делаешь?

– Считаешь себя некрасивой?

– Какая тебе разница? – обессиленно шепчу, не понимая, чего он добивается.

– Ответь, да или нет?

– Не знаю.

Никогда не считала себя красивой, и никогда не начну считать, но если он мне еще раз напомнит о том, что я недостаточно хороша для темных леди, просто укреплюсь в мысли о его садизме.

– На комплименты напрашиваешься или что? – хватка ослабла, позволяя повернуться к нему с недоуменным выражением на лице. Какие еще комплименты?

Ладонью проскользнув по щеке, демон перешел к волосам.

– Дура. Необъективная дура. Вот и все.

Даже шаг назад сделать не в состоянии, настолько он сильно схватил.

– Целоваться умеешь или до этого обходилась без поцелуев? – его улыбка сейчас не выглядела, словно у маньяка со стажем, скорее здесь присутствовал намек на доброе. Нет, он имитировал, как и все аристократы дворца, холодный, жестокий и злой.

– Отпусти.

– У нас свадьба меньше, чем через месяц, знаешь, что подобное за собой предполагает?

– Да, – я знала всегда, но время неумолимо быстро шло вперед.

Не хочу этого, просто не хочу. Алекс ведь брезглив, он не станет, уверена. Это единственная надежда на «спасение». Участь всех замужних, которой я боюсь, а после помолвки так вообще начались панические припадки из-за мыслей об этом.

– У меня никогда не было человечинок, сделать тебя первой?

– Я не хочу, – руки задрожали, представляя, что он сделает со мной, когда наступит тот самый момент.

– Рот приоткрой, – наклоняется, почти припадая к губам.

– Что? – отшатнулась. Однако полностью сделать это мне не позволили, небрежно схватив за локоть.

– Открой рот.

И только сейчас дошло. Я видела подобные поцелуи, случайно заставала придворных в неположенных местах, но сейчас меня саму заставят?

– Нет. Не хочу! – делаю несколько шагов назад, упираясь в холодную поверхность зеркала. Но его это совсем не останавливает. Насильно вцепившись длинными пальцами в подбородок, он раздвигает зубы, заставляя открыть рот. Активно начинаю дергать головой, не желая принимать пытку такого вида, но его поступок меня удивил: просто положил в рот пилюлю.

– Держи, – с насмешкой подал стакан воды, стоявший на тумбе. Растерянно взяла и запила лекарство, все еще не отойдя от шока. – А ты о чем подумала? – с иронией задал он вопрос.

– Ни о чем, – потупила взор, густо покраснев из-за недоразумения.

– Какие пошлые мысли лезут в твою светленькую голову, да? – он засмеялся, хорошенько так подтрунив надо мной своими неоднозначными выражениями. – Теперь тест на эрудицию, кем были химеры?

Помню, он сказал, что кто-то так называет меня, но в расах я не сильна, блеснуть не получится. Честно призналась об отсутствии эрудиции.

– Химеры – это красивые женщины, которые уже давно вымерли. Они были опасны тем, что дублировали силу своего первого мужчины. Их подкладывали под богов, рождая новых богинь. А так как девушки были преданы собственному роду, то впоследствии использовали силу против этих же богов. Поэтому их быстро поубивали, чтобы не создавать всемогущих демиургов с идентичной силой. К чему я это все? Тебя сравнивают с этими женщинами, наикрасивейшими созданиями.

Что? Меня считают красивой? Это так странно, не понимаю. Это правда? Не сарказм? Как такое возможно? Взглянула на отражение, но ничего выдающегося не увидела. А считает ли так Алекс? Кажется, моя реакция ему все подсказала.

– Твоя самооценка отвратительна.

А как ей быть нормальной? Родители нас в строгости воспитывали, без лишней ласки. В Сиэлии вообще в этом плане все иначе, чем здесь, но я не жалуюсь. Они любили нас, просто вот такой менталитет. В Сумеречной тех, кого называла близкими, по пальцам можно было посчитать. Но все же вспомнила. Тин ведь часто говорила, что я милая. Принцесса не врала? Тин подруга, она ради вежливости могла сказать. Агата гадости несла, портя одежду и поливая ушатом грязи. Адрианна, бывало, не удостаивала чести даже просто поприветствовать. Кроме Айтины, две другие принцессы действительно ненавидели и ненавидят. Но я всегда считала себя объективной и объективно оценивала свои внешние данные, и то, что он сейчас произнес, поставило меня в тупик.

– Обсудим твою болезнь. Что будет, если не примешь лекарства?

– Я умру, – логично же, странные он вопросы