Разводные процедуры - Лика Ланц

— Не смогли удержать, — развела руками мама, а отец крякнул, подтверждая её слова.

Бабу Клаву буквально размазало от счастья.

— Ой, что ж это делается! — запричитала она и протиснулась в мою квартиру вслед за роднёй. — Так же хорошо жили, так любили друг друга! — выла она старательно. — А тут вот тебе здрасьте! Это ж надо! Вот в наше время такое не случалось! В наше время браки заключались на небесах и были крепкими да надёжными. А сейчас? Вот что это такое? Из дома ушёл, сервиз унёс!

Я видела, как побледнел Андрей. Как пялились на меня мать и отец.

— Ильинична, шли бы вы домой, — совсем не вежливо отшила я соседку, понимая, что наживаю врага не врага, но яростную атаку сплетен — точно. Мало мне было Марка с его претензиями, а тут ещё и баба Клава подвязалась.

До сегодняшнего дня мы ей были не особо интересны: не пили, не курили, не дебоширили, в гости кого попало не водили, почти не ругались. А если ругались, то ей точно не было слышно. Но сейчас попались на крючок, и она вцепилась мёртвой хваткой, как голодная пиявка.

— Зря ты так, Миланочка, — поджала губы Сухорукова. — С соседями надо дружить. Я к тебе со всем сердцем, а ты… — многозначительно просверлила меня взглядом, объявляя войну.

С этими словами она гордо выплыла вон, а я тяжело вздохнула.

Ну вот. Мало мне одного любителя выедать мозг, теперь ещё и баба Клава будет следить за каждым шорохом и писать доносы. За этой не заржавеет. Эта любила кляузничать и обсасывать каждую мелочь, как собака сахарную косточку.

— Мам, — шагнул ко мне сын, как только эта ярая сплетница скрылась за дверью.

Я обняла его и потрепала по волосам, успокаивая.

— Сядьте, — приказала родителям, указывая головой на диван.

Маму долго просить не пришлось — рухнула, как мешок с картошкой. Отец садился степенно и медленно. Крякнул недовольно, брови сурово нахмурил.

Он у меня немногословный. Но по его мимике можно и так всё увидеть. Сейчас он просто сдерживал гнев. И будь тут Олег, не исключено, что папа подправил бы ему профиль. Рука у отца тяжёлая.

Андрея я тоже усадила рядом с матерью. А сама осталась стоять, как на подиуме, открытая со всех сторон. Сейчас в меня полетят пули и стрелы.

— Я развожусь с Олегом, — выпалила, набрав побольше воздуха в лёгкие.

Мать ахнула. Отец в очередной раз крякнул.

— А что же?.. А как же?.. Ведь всё было хорошо? — запричитала мать.

— Было да сплыло, — кивнула я, соглашаясь.

— Но должны же быть причины? — всё ещё не успокоилась мать.

— Причины есть, конечно же, — посмотрела я на неё выразительно. Мне не хотелось при сыне сейчас вываливать подробности. — Без причин не разводятся. Но я бы пока не хотела об этом говорить.

Отец в очередной раз крякнул, поднялся и подхватил под руку мать.

— Ну, мы пойдём, — потянул он её на выход. Мать сопротивлялась, всё ещё не понимая, что творится. — Пойдём, Галя! — прикрикнул он, а затем обернулся и в своей жёсткой манере сказал: — Если что, звони. Вдруг помощь какая понадобится, — и сжал кулак, показывая, что он на моей стороне и в обиду не даст.

В глазах защипало. Папа. Родной мой. Немногословный, но всегда предпочитающий больше делать, нежели говорить.

— Да-да, Милочка, — кинулась ко мне и облобызала мама. — Вдруг чего — мы всегда рядом. Я ещё и Филиппу расскажу.

— Не надо! — воспротивилась я.

Фил — мой младший брат, и у них с Олегом — антагонизм высочайшего уровня. Он единственный, кому мой муж категорически не нравился, а поэтому они жутко поругались ещё на заре нашей семейной жизни, и я предпочитала встречаться с братом на нейтральной территории.

Мне только семейных разборок не хватало для полного счастья. Особенно зная взрывной характер братца.

— Я как-нибудь сама разберусь, ладно? Берегите себя, — поцеловала я и маму, и папу, и, наконец-то, закрыла за ними дверь.

— Мам, — в третий раз позвал меня мой сын.

Я стояла к нему спиной и боялась повернуться. Слышала, как он сопит, и не знала, как объяснить ребёнку, что наша жизнь изменилась. Что его отец ушёл к другой женщине. Что у него, вероятно, появится брат или сестра. И что я бы больше не хотела видеть Олега в нашей с ним жизни.

Он ещё ребёнок всё же. А у нас… никогда не было ссор или других признаков, что рушится семья. И, наверное, для него всё это — чуткий стресс. Но как-то из всего этого нужно было выбираться. И поговорить — тоже.

И я обернулась. Утонула в глазах сына — тёмных, тревожных, наполненных болью и шоком.

— Иди ко мне, — шагнула я к Андрею и обняла его, прижала к себе, пытаясь хоть немного дать тепла и выразить любовь, которую я ощущала и которую хотела выразить, чтобы дать понять: я рядом, я здесь, я поддержу и постараюсь, чтобы мы вместе пережили предательство того, кто должен был оберегать и защищать нас, но не справился с ролью отца и мужа.

Глава 16

— Так иногда бывает, сынок, — приступила я к нелёгкому разговору. — Не знаю даже, кто в этом виноват. Может, что-то я сделала неправильно, может, отец твой поступил не очень хорошо.

— Что ты со мной, как с маленьким? — дёрнулся сын, но я не позволила ему вырваться. — Думаешь, я совсем тупой? Он нас предал, что тут выдумывать? Ладно бы, вы ругались, как родители у Катьки, так нет же. Хотя… это он вечно искал причины для недовольства. То ему не так, это не эдак. Вот у Кати точно так мать себя вела, пока не свалила к своему хахалю.

Я прикрыла глаза. По-моему, сейчас на моих глазах разворачивалась драма соседа снизу, рассказанная простым языком подростка. Они и об этом разговаривают? Это насколько нужно быть близким к девочке, которая не так давно появилась в их классе?.. А я и не заметила, что эти двое не просто домашними заданиями обмениваются, а и по душам говорят.

— Наверное, в каждой семье по-своему разворачиваются события, — осторожно начала я.

— Ты мам, как маленькая, честно. Все события имеют причины и следствия — это как в истории, — выдал мой сын. — Не важно, что там прячется между, понимаешь? Тут другое: причина — и следствие. А они почти одинаковые. Чего ему не хватало? Чего не хватало Катькиной маме? У них всё есть, отец у неё вон какой