Фиктивный бывший и кот в придачу - Анна Варшевская

- Молчать! - рявкает Князев, потом поворачивается к пациентке. - Алиса… м-м-м-м, Игоревна, я разберусь, все виновные будут наказаны.

- Вот именно, разберитесь! - женщина кидает на меня презрительный и одновременно торжествующий взгляд. - А то понабирают всяких по объявлению…

- Будьте добры, вернитесь в палату, - голос хирурга становится чуть холоднее, но все равно он вежлив. - Иванова, за мной! - цедит мне.

Еле сдерживаясь, отчаянно до боли кусая губы, иду следом за мужчиной. Это несправедливо! Несправедливо! За что он так?! Да, конечно, здесь у нас пациенты, они все не на курорт попали, они нервничают, боятся, им тяжело, но почему я-то должна отдуваться за это все! Меня просто оболгали, а теперь, может.… может, вообще уволят?!

Ловлю краем глаза довольный взгляд Валерии, которая как нарочно проходит мимо, смотрит на меня с превосходством, и с трудом удерживаю всхлип.

Князев заходит в свой кабинет, разворачивается ко мне, но качает головой, когда я тянусь закрыть дверь.

- Оставь щелку, - говорит еле слышно, одними губами. - Быстро и очень тихо, в двух словах, что это было?!

- Она зашла… - начинаю, но меня перебивают.

- Еще тише!

- …. начала шуметь, что в туалете не убрано, - продолжаю шепотом. - Я сказала, сейчас уберу, пошла на выход, а когда мимо нее проходила, она начала вопить, что я ее толкнула.

- Ясно, - Князев кивает, потом быстро подается вперед, шепчет мне почти прямо на ухо: - Я сейчас буду на тебя орать. Не пугайся и не впадай в истерику.

- Что? - смотрю на него круглыми глазами, а потом меня просто практически сносит звуковой волной.

- Иванова, ты, твою мать, что вытворяешь?!

В первую секунду зажмуриваюсь от ужаса, потому что от того, что и, главное, как он говорит, хочется провалиться сквозь землю… а для начала промыть уши.

«И ему рот с мылом», - всплывает в голове матушкиным голосом.

Потом я ловлю взгляд мужчины, и вдруг понимаю, что… он приглашает меня… поучаствовать в том, что сейчас творит!

- Что ты молчишь?! - громыхает мне почти прямо в лицо, а сам поднимает ехидно брови в немом вопросе. - Сказать нечего?!

- Роман Дмитриевич, - выдавливаю плачущим голосом, - да я же.… я же…

- Что «ты же», Иванова?! - продолжает хирург, кажется, войдя в раж. - Ты мне еще тут будешь оправдываться?! Твои задачи в отделении какие?!

Вышагивает передо мной взад-вперед, цитируя мне мою должностную инструкцию, а я только вставляю полузадушенные «да», «конечно» и «простите».

Наконец Князев выдыхается и, чуть сжав мне напоследок плечо рукой, показывает глазами за дверь.

- Работать!!!! - рявкает напоследок. - Быстро! И чтоб я видел, что и как ты делаешь, ясно?!

- Да! Конечно! Всенепременно! - киваю, вздрогнув от последнего окрика.

- Зайдешь через два часа, отчитаешься!

- Да-да! - киваю, как болванчик, и выскакиваю за дверь.

Все, кто стоит в коридоре или идет мимо, тут же делают вид, что заняты очень срочными делами. Выдыхаю, вытираю сухие глаза рукавом и торопливо иду в туалет.

Наехала на меня там пациентка или не наехала, а если мусор - надо убрать.

Правда, мусора там толком и не обнаруживается, пара фантиков от конфет, которые кто-то бросил мимо ведра. И из-за этого весь сыр-бор?!

Протерев заодно раковину, смотрю на себя в зеркало, вздыхаю. Все равно красная вся…

- Ты как? - заглядывает внутрь Маргарита Сергеевна.

- Я.… все… все хорошо, - говорю, заикаясь от неожиданности.

- Ну ничего, - старшая сочувственно кивает. - Он вообще-то отходчивый. Раз только наорал, но не выгнал, значит, все не так плохо.

- Ага, - киваю в ответ. - Простите, - извиняюсь на всякий случай, но старшая только машет рукой и выходит.

Слава всем медицинским богам, с вредной пациенткой я больше не сталкиваюсь. А через два часа действительно стучусь в кабинет к хирургу.

- Войдите, - спокойный голос из-за двери.

- Роман Дмитриевич, - неуверенно просовываю голову внутрь. - Вы сказали зайти отчитаться…

- Входи, - хирург кивает, сам продолжая писать в каких-то бумагах и не поднимая от них глаз. - Дверь можешь закрыть. Сейчас, минуту, до точки допишу…

- Конечно, - киваю, прикрыв за собой створку, и незаметно оглядываю кабинет.

В первый-то раз ничего не заметила, не до того было. А теперь любопытно. Одна стена слева от стола вся дипломами и свидетельствами увешана, у другой шкаф, часть полок забита бумагами, часть - дверцы непрозрачные, не видно, что там. На столе все документы-документы, только в уголке возле ноутбука небольшое фото, но повернуто оно к мужчине. Что там, интересно?

- Садись, - Князев вырывает меня из размышлений и разглядываний, откладывает ручку, откидывается на спинку кресла.

- Роман Дмитриевич, можно спросить? - говорю вдруг.

- Спрашивай.

- Почему вы так себя повели сегодня?

Он слегка пожимает плечами, смотрит на меня чуть устало.

- Не думай, что я все время собираюсь тебя прикрывать. Просто я знаю эту пациентку. Она к нам уже не первый раз попадает. И каждая ее госпитализация начинается со скандала и заканчивается скандалом. Никому - и мне в первую очередь! - не хочется, чтобы на нас накатали очередную жалобу. Потому что пострадает все отделение, а не конкретно ты.

- Понятно, - киваю, соглашаясь.

Ну, да, в его словах действительно есть резон.

- Все равно спасибо, - говорю тихо.

- Пожалуйста, - ехидный хмык, потом вздох. - Оладьев у тебя случайно нет с собой сегодня?

- Увы, - развожу руками, невольно улыбаясь. - Я от родителей сбежала, теперь никаких оладьев.

На секунду думаю, что в принципе могла бы и сама нажарить, если уж ему хочется.… Но тут же заставляю себя выбросить эту мысль из головы.

Фу-фу-фу, Агата! С чего вдруг?! Ну и что, что вы теперь соседи?! И что, что он тебя прикрыл?! Сам же сказал, что не будет так делать все время… и с утра наехал в подъезде.

- Почему сбежала? - с интересом смотрит на меня хирург, не подозревая о буре в моей голове.

- Устала от заботы, переходящей все разумные границы, - вздыхаю, вспомнив мамины обиженные голосовые, которые она присылала мне сегодня.

- Могу понять, - Князев кивает. - Так, ладно. Закончили трепаться.

- Вы просили, чтоб я