Тайный ребёнок от Босса - Ани Марика

Вместе с радостью приходит и страх. Страх не доносить, потерять. Хочется себя в вакуум запереть на все девять месяцев. Никому ничего не говорить. Спрятаться в глуши с аппаратом узи, постоянно подключенным к животу. Чтобы только получилось.

Конечно же, я так не делаю. Распрямляю плечи. Стираю дорожки слёз и выхожу обратно в приёмную. Улыбаюсь Натану, Ланы уже нет, и слава богу. С ней вот делиться не хотелось совсем. Эта стерва точно сглазит.

— Беременна, Натан Артурович! — торжественно объявляю.

— Поздравляю, Валерия, как там тебя по батюшке, — отвечает шеф и обнимает. Крепко и искренне.

— Кхм, — покашливает незваный товарищ. Опять слухи пойдут. А плевать!

На носочках подтягиваюсь и разжимаю руки. Потому что за спиной у шефа стоит шеф постарше. Злой опять. Челюсть до желваков сжал. И чёрт, я по нему соскучилась.

Соберись, Ланская!

— Добрый день, Роман Геннадьевич, — улыбаюсь широко. Меня ничто сегодня не выведет из себя. Даже вернувшийся из командировки генерал.

Натан просто кивает, руки в карманы брюк суёт и с ухмылочкой посматривает на меня. Явно подозревает нас двоих.

— Я забираю твою помощницу, — рычит биг босс.

— После обеда верните, шеф. Она мне на встрече с Данилиной нужна, — хмыкает Рахлин и, подмигнув, удаляется в кабинет.

Глава 14. Роман

— Это что ещё за сборище, Галина Павловна? — цежу сквозь зубы, буквально продираясь к собственному кабинету.

Приехал, называется, из командировки. Даже домой не стал заезжать, сразу в офис. А тут чёрт-те что творится. Вся приёмная забита девушками. Молодыми и не очень. В деловых строгих костюмах, но вот внешность почти у всех одинаковая, смазливая. И фигуры точеные. Если бы не офисная одежда и хоть какая-то толика ума в глазах, подумал бы: у нас тут конкурс моделей.

— Это претендентки на должность вашей помощницы, Роман Геннадьевич, — заявляет женщина с дежурной улыбкой. — Они прошли два этапа, и отдел кадров отправил их сюда для финального собеседования.

Обернувшись, осматриваю девиц. Те встрепенулись, аж повскакивали с насиженных мест.

— И что вам на этой пенсии делать, Галина Павловна? — вопрос риторический, естественно. Но менять преданного и компетентного в своей сфере человека на вот этих вот только выпустившихся девиц совершенно нет никакого желания.

— Отдыхать, Роман Геннадьевич. Заслужила, — отвечает женщина со снисходительной улыбкой. Я знаю Галю почти с детства. Она не одни год с моим отцом работала. Преданной ему была. И папа её очень уважал.

— Встречи какие-нибудь назначены на сегодня? — спрашиваю, забирая корреспонденцию.

— Нет, я всё перенесла на завтра.

Опять оборачиваюсь, окидываю взглядом ждущих претенденток. Единственная, кто идеально вписывается в мою приемную, — Ланская. Рыжая прочно влезла в мои мысли, я о ней всю неделю думал. Пару статей даже прочёл про это её ЭКО. И ни в одной из них не написано, что нужно воздерживаться месяцами. Надо теперь эту мысль до самой Ланской донести.

— Галина Павловна, узнайте, Ланская на работе?

— Да, она поднималась пару часов назад, — бодро вещает помощница.

Представляю, что рыжая надумала, увидев толпу красоток. Ничего хорошего, конечно же.

— Хотя сейчас, возможно, ушла на обед, — Галя на часы настенные смотрит.

— Вот это всё перенести на после обеда, — отрывисто приказав, быстрым шагом добираюсь до лифта.

Спустившись на один этаж ниже, опять натыкаюсь на обнимающихся.

Твою мать!

Сжимаю со злости челюсть. Давлю иррациональную ревность.

Рахлин нас оставляет. Мотнув головой, требую Валерию идти за мной и захожу в лифт. Женщина подчиняется, вопросы не задает, ждёт. Я не тороплюсь её просвещать. Изначально хотел вернуться в кабинет и предложить ей повышение, уже официальное. Сменить приёмную Рахлина на мою. Но лучше мы сначала пообедаем. Я остыну, да и она не будет так настороженно смотреть.

— Так куда мы едем, Роман Геннадьевич? — первой не выдерживает молчания Ланская и, громко цокая, следует за мной.

Я слишком быстро иду вперёд, себя сдерживаю, чтобы не зажать её прямо на подземной парковке. Иначе придётся опять техникам звонить и удалять записи с камер, как я уже делал после поцелуя в лифте.

— Обедать, рыжая, — отвечаю, распахивая дверь авто, и поворачиваюсь к ней.

— С вашей злобной физиономией, боюсь, кусок в горло не полезет. Поперхнусь и помру во цвете лет, — бурчит недовольно. — И вообще, вы даже не озаботились вопросом, нет ли у меня планов. Может быть, меня ждёт кто-то?

В бешенство приводит это её «кто-то». Наверняка речь о белобрысом хахале, с которым она по свиданкам ходит.

— Нет у тебя никаких планов. Ножками двигай быстрее! Пока я тебя под камерами не прибил… во цвете лет.

— За что? — скрещивает руки на груди, возмущённо вздёрнув выше нос, и останавливается в шаге.

— Будешь зажиматься с Рахлиным по углам — уволю и тебя, и его! И пока спишь со мной, об остальных забываешь! — всё же не сдерживаю гнев и рычу бескомпромиссно.

— Как удачно, что я не сплю с вами! — заявляет гордячка, сверкнув янтарными очами.

— Пока... — добавляю с предвкушением и улыбаюсь. Знаю, моя упрямая рыжая бестия, как быстро твоё «нет» превратить в протяжное «да».

Ланская фырчит и, наконец, взбирается в салон. Закрываю дверь и, обойдя машину, занимаю кресло водителя.

Мы опять едем в тишине. Я сосредоточен, вообще стараюсь не отвлекаться никогда от дороги. Но краем глаз палю, как рыжая смотрит на меня. Старается, правда, не показывать интерес.

Волосами встряхнув, в сумочку лезет и телефон достаёт. Листает что-то там. На перекрёстке останавливаюсь на красный свет и поворачиваю голову.

Ланская удивляется чему-то. Увеличивает некий файл. С моего ракурса особо не разглядеть, но точно не фотография. Вертит его пальцем. Брови хмурит, ноготь грызёт. Такая сосредоточенная и задумчивая.

Нам сигналят, и рыжая, дёрнувшись, отрывается от экрана. Давлю на газ, снова переключаясь на дорогу.

На очередном светофоре поворачиваюсь к ней. Слёзы с глаз украдкой стирает, но не выглядит печальной. Наоборот, улыбается широко.

— Тебя поздравить, что ли, уже можно? — до меня, наконец, доходит. Сегодня тот самый десятый день. Ланская кивает с улыбкой. — Иди ко мне.

Уверен, откажется, заупрямится, но нет. Охотно подаётся ближе. Зарываюсь в волосы, на затылок давлю, притягивая, и целую.

— Поздравляю, рыжая, — выдыхаю, наслаждаясь вкусом её пухлых, чуть соленых от слёз губ.

Вместо ответа — тихий вздох. Наши языки сталкиваются, искры по венам разносятся. И одна определенная часть тела очень бурно реагирует на, казалось бы, невинный поцелуй. Хочется рыжую не в ресторан везти, а сразу домой. И поздравить хорошенько, до сорванного голоса и