Потерянные в прямом эфире - Алиса Евстигнеева

То лето запомнилось мне ужасной жарой. Москва буквально изнывала от духоты и палящего солнца, под которым, казалось, плавился даже асфальт.

Страдая от отсутствия свежего воздуха (открытые настежь окна не спасали ни черта), я всю ночь прокрутилась на влажной от пота постели и уснула лишь под утро, проигнорировав звонок будильника. Разбудил меня шум из коридора, поднятый кем-то из первокурсников, по ощущениям устроившим металл-вечеринку прямо под нашей дверью. Подскочив с кровати, я заметалась по ограниченному пространству комнатки, то и дело натыкаясь на углы и разбросанные вещи. Жили мы здесь втроём, но соседки уехали на лето домой, оставив меня в смиренном одиночестве. Ехать мне было некуда. Вернее, место на карте было, вот только никто меня там не ждал, что вполне устраивало всех участников нашей семейной микро-драмы.

После пяти минут бессмысленных метаний я замерла на месте и подумала: «А, собственно, какого хрена?!», после чего, плюнув на всё, отправилась в душ с гордо поднятой головой. Ещё минут сорок ушло на общие сборы и час на дорогу.

Это был первый день производственной практики, которую мне предстояло проходить в одной из крупнейших компаний страны, занимающейся выпуском бытовой химии. Впрочем, если быть точной, то ждали меня не в самой компании, а в её «дочке» под романтическим названием «Ассоль», которой вот-вот предстояло выйти на рынок с новой линией элитной косметики. Чем не рай для будущего маркетолога?

Выйдя из метро, я прогулочным шагом отправилась в нужном направлении. Спешить не имело смысла, потому что какая разница, опаздываешь ты на два часа или на два с половиной? Опоздание есть опоздание, и если мне было не суждено поразить всех пунктуальностью, придётся искать в себе иные таланты. Именно по этой причине я завернула в ближайшую кофейню, приобретя там бумажный стакан универсального латте. Моей совести всё же хватало, чтобы понимать: вряд ли моё запоздалое явление народу вызовет приступ бурной радости у руководства.

На пороге новенького офисного здания я появилась обутая в босоножки на приличной шпильке, в светло-голубом сарафане, удачно подчёркивающем все достоинства фигуры, и с высоким кофейным стаканом в руке. Откинув светлые волосы назад и натянув на лицо дежурную улыбку, я крутанулась на месте, набираясь смелости. При всей моей браваде, волнение было ощутимым. Готовясь вступить в новый мир, навстречу большим перспективам и новым возможностям, я сделала широкий шаг вперёд и… врезалась в твердую мужскую грудь, обтянутую белой рубашкой. Наблюдая, как свежекупленный кофе расплывается по испорченной ткани, я скривилась, вытянув губы буквой «О», и заметила вслух:

— Упс.

— Охренеть какой «упс», — отозвался недовольный мужской баритон, обладатель которого тут же зашипел, хватаясь за рубашку и оттягивая её от своего тела. Кофе до сих пор был достаточно горячим.

— Согласна! — поспешила сгладить неловкость, всё ещё продолжая с упоением рассматривать пятно, которое начинало походить на барашка. — Но, смею заметить, было бы куда хуже, окажись этот кофе сейчас на моём сарафане.

Мой собеседник странным образом фыркнул, после чего решил уточнить:

— Интересно узнать, отчего же?

— Ну вы же выходили из здания, а я входила, следовательно, мне важнее, — с самым невозмутимым видом пояснила, наконец-то переведя взгляд от места катастрофы вверх. Владелец рубашки с сомнением посмотрел на меня и без особой злобы заметил:

— Логично.

— Вот и отлично, что мы друг друга поняли, — засияла я, хлопнув ресницами, и приготовилась бежать, вспомнив о том, что вообще-то опаздываю. 

Но попытка обойти моего нечаянного знакомого закончилась ничем: тот успешно преградил мне путь, ещё и подбоченился.

— Эй! —  возмущение его хоть и было напускным, но смотрелось это достаточно грозно. — Не понял, и куда вы собрались?!

— Мне в самом деле неудобно, — вспомнила о правилах приличия, слегка теряясь под прямым взглядом голубых глаз. Следующий рывок в сторону также потерпел неудачу.

— Не верю, — хмыкнул мужчина. Разница в возрасте между нами была не такая уж и большая, примерно лет пять, но что-то такое волевое читалось в выражении его лица, из-за чего язык не поворачивался произнести «парень».  

— Что поделаешь, — пожала я плечами и резво рванула влево, прямо к входной двери, из которой выходил какой-то грузный дядечка в деловом костюме.

Но ликование моё было недолгим. Длинные пальцы успели сомкнуться на моём запястье, ощутимо рванув меня на себя. На шпильках устояла, хоть и напряглась, грозно сведя брови к переносице. Ишь какой прыткий!

Правда, мужчина не оценил моего праведного гнева, засмеявшись в голос:

— Не спеши, я всё ещё считаю своё достоинство попранным и требую сатисфакции.

— Уф, какой высокий слог! — восхитилось моё начитанное нутро. И, обречённо вздохнув, свободной рукой я потянулась к нагрудному карману его понёсшей ущерб рубашки, вытаскивая из него шариковую ручку. — Позвоните мне, я компенсирую все неудобства, — заверила жертву собственного произвола и принялась выводить номер телефона прямо на запястье его руки, которой он продолжал удерживать меня.

— Да мне везёт! — с намёком хохотнул мужчина. — День только начинается, а мне уже делают такие многообещающие предложения.

— Но-но, — сдерживая улыбку, на этот раз вполне искреннюю, попросила я. — В условия компенсации входят стирка, глажка и шоколадка «Алёнка» из ближайшего киоска.

— А если мне захочется большего?

—  Придётся усмирить свою хотелку, — просияла я и… с чувством всадила свою шпильку в чужую туфлю. Он охнул, не ожидая такой подлости, и невольно разжал пальцы, чем я и воспользовалась, с лёгкостью проскочив в начищенные до зеркального блеска стеклянные двери, на ходу погружаясь в мир большого бизнеса.

***

Моё появление встретили вполне ожидаемо — кислым выражением лица.

— Вы опоздали, — упрекнула меня девушка, сидевшая на ресепшене.

— Обстоятельства, — решила не вдаваться в подробности. Оправдываться я разучилась ещё в раннем детстве, осознав, что никому в этом мире не нужны мои сбивчивые объяснения. Не справилась? Пеняй только на себя. Ну и делай всё возможное, чтобы выкарабкаться из ситуации с минимальными потерями.

Спорить со мной она не стала, лишь указав нужное направление. Отдел маркетинга располагался на четвёртом этаже, занимая одну из секций огромного опенспейса. Немного поплутав в лабиринте офисных столов и закоулков, я обнаружила искомое.

Её звали Морозова Регина Евгеньевна. Один из ведущих маркетологов и по совместительству руководитель моей практики. Когда я с боем отстаивала своё право пройти практику именно в этой компании, то была уверена, что буду зубами и когтями держаться за возможность остаться здесь и после. Но столкнувшись лично с Региной Евгеньевной, была вынуждена усомниться в том, что просто стараться будет явно недостаточно. Как бы не пришлось продать душу дьяволу. Точнее, дьяволице.