Фабрика гроз - Эльвира Барякина

Директриса расплатилась с Тарасевич за прошлый месяц, и это весьма радовало… Но деньги таяли, а новых жизненных перспектив пока не наблюдалось. Будущее было туманно и мрачновато. На самом деле устроиться на какое-нибудь другое телевидение Кристина не могла: кому нужна опальная «телезвезда»? А ведь журналистская слава — товар скоропортящийся: попробуй исчезни с голубых экранов на полгодика, и кто о тебе вспомнит? Так что Кристине оставалось только терпеливо ждать конца выборов и молиться, чтобы вражина-Стольников проигрался в пух и прах.

Однако же особо надеяться на это не приходилось: в это воскресенье прошел первый тур, и Стольников вместе с другим кандидатом, Михаилом Хоботовым, вышли в финал.

* * *

Кристина сидела в углу дивана, смотрела трагический сериал «Зов сердца» и пыталась вязать себе купальник. Ей было скучно. Зануднее вязания она ничего не могла придумать, но чем еще прикажете заниматься, когда у тебя отпуск, а денег на разгул и дебош все равно нет?

Кристина расправила на пальцах свою работу и вздохнула. Вообще-то купальник у нее не получался. Сначала она думала, что вяжет чашечку для лифчика, но постепенно та все больше и больше становилась похожей на какую-то турецкую феску.

— Дочь! — крикнула Кристина в раскрытую дверь соседней комнаты. Хочешь, я тебе беретку свяжу? Будешь в ней в песочнице воображать…

Но Соне было не до береток. У ее детсадовской подружки Аленки намечался день рождения, а мама сказала, что подарок покупать не на что, и потому дарить придется что-нибудь из Сониной коробки с игрушками.

Это был трудный выбор. Вдруг откуда ни возьмись в дружелюбном и в целом милом Сонькином характере возникла патологическая жадность, и расставание с какой-либо вещью было для нее смерти подобно.

— Мам! — завопила Соня, вбегая в комнату. — А давай я Аленке своего Буратину подарю? У него как раз позавчера голова отвалилась…

— Или нет, — объявила она, немного подумав, — лучше я ей жилетку от Буратины подарю. А Буратининой головой и ногами я еще сама поиграю.

— Дарить надо то, что самой нравится, — назидательно сказала Кристина.

Но у Сони на это были свои взгляды.

— Мне самой дарить ничего не нравится. Пусть я буду богатая жадина!

Тут ее взгляд упал на мамино крючкотворное изделие.

— Мам, — вкрадчиво начала Соня, — а может, мы Аленке эту паутину подарим?

— Это не паутина! — возмутилась Кристина. — Это… В общем, иди ищи достойный подарок своей лучшей подруге! И не морочь маме голову!

В этот момент в коридоре зазвонил телефон. Бросив «паутину» и крючок, Кристина ринулась за трубкой.

— Алло!

Это был Синий — любимый друган, лапочка и душка, каких свет не видывал!

— Здорово, малыш! — пробасил он. — Ты что мне ничего не сказала, что у тебя проблемы?

Они не созванивались сто лет, и Кристина даже не подозревала, что настолько соскучилась по нему.

— Ну что… Меня выперли в неоплачиваемый отпуск, — сказала она. — Так что пока сижу дома.

Она вкратце рассказала Синему свою историю.

— С деньгами голяк, жизнь мрачна? — сделал он вывод.

— Ага…

— Ну да ведь что-нибудь придумаем.

— Честно? — заулыбалась Кристина.

— Зуб на холодец даю!

Вообще-то Илья Григорьевич Синий являлся доктором филологических наук, завкафедрой журналистики и ведущим политологом в городе.

Ему было слегка за сорок. Крепкий, подкаченный дядька с чуть заметными залысинами и пивным пузцом. Вряд ли кто-то считал его красавцем, но в нем было столько обаяния и доброго отношения ко всему миру, что им нельзя было не восхищаться.

Когда-то давным-давно Синий был первой любовью Кристины Тарасевич. Она специально напросилась к нему писать курсовик, помогала ему с наглядными материалами, правила статьи, печатала тексты для кафедры…

Синий сумел обставить все так, что она сама поняла, что они не пара, и никогда ею не станут. И ей было не больно. У нее был просто друг — самый лучший, о котором только можно мечтать. Им нравилось проводить время вместе: мило заигрывать друг с другом, пить на кафедре по сто раз жененный чай, до полуночи обсуждать политиков и теории развития мирового сообщества. И этого Кристине вполне хватало. А кроме того Синий всячески помогал ей: устроил к себе в аспирантуру, подкидывал хорошие темы для передач, знакомил с интересными людьми…

… - А ты не пробовала устроиться куда-нибудь в другое место? — спросил он в продолжение разговора о работе.

Кристина и сама тысячу раз обдумывала этот вариант.

— До конца выборов меня все равно ни на какой телик не возьмут — никто не захочет ссориться с губернатором, — вздохнула она.

Синий помолчал.

— Ладно, я понял задачу, — сказал он наконец. — Только ты учти, я забесплатно думать не буду.

— А что ты хочешь?

«Вот жук! — усмехнулась про себя Кристина. — Нет, чтобы просто так позвонить! Появляется только тогда, когда ему что-нибудь от меня надо».

— Слушай, тут такое дело, — пояснил свою мысль Синий, — нужно срочно принять зачет у одной третьекурсницы. А времени вообще нет… Может, сходишь, а?

Кристина была озадачена.

— Откуда она взялась? Сессия же давно кончилась!

— Да бог ее ведает! — в сердцах воскликнул Синий. — Мне из деканата позвонили, сказали, что ее откуда-то перевели по семейным обстоятельствам.

— Дочка, что ли, чья?

— Не знаю… Сходишь, ладно? — умоляюще протянул Синий.

Кристина никогда не умела ему отказывать.

— Ну ладно, ладно… Куда и во сколько приходить?

— Наш факультет, аудитория 326. Подходи через час. Девицу зовут Марина Щеглицкая.

— Записано.

— Тарасевич, сегодня ты спасла человека! Это тебе зачтется. Давай, пока.

— Погоди-погоди! — закричала Кристина. — А у тебя-то как дела?

Но было поздно — Синий положил трубку.

А ей так хотелось послушать его новости! Вот уже несколько месяцев он работал в качестве начальника избирательного штаба у Хоботова — главного конкурента Стольникова на предстоящих выборах, и мог бы поведать, чьей победы ей ждать и на что надеяться. А он, такой-сякой, только навешал на нее своих заданий и смылся!

* * *

Впрочем, Кристина была до смерти рада, что у нее появился повод выбраться из дома. За неделю сидение в четырех стенах успело ей осточертеть.

Она прошлась по городу, посмотрелась в витрины и осталась собой довольна. Кроме того, ее, как всегда, узнавали на улицах, а это неизменно приводило Кристину в хорошее расположение духа.