Когда расцветает опал - Вероника Янушкина

Ознакомительный фрагменттак она назвала проекционный и печатный (для городов, где ещё не внедрили технологии) журнал, который ежемесячно появлялся на пластинах и прилавках по всему Карвахену. Чего таить, сама фаворитка собирала выпуски и заказывала модные новинки. Даже обзавелась личной помощницей.

Прислужник поклонился благородной гостье:

— Добрый день, госпожа, — он открыл дверь.

— Добрый, — тен Махети отдала шаль, — дарра Ольхена у себя?

— Да, конечно. Её известят о…

Мужчину оборвал слегка хриплый грудной голос:

— Как я рада вас видеть! — по лестнице со второго этажа спускалась невысокая каорри, одетая в блузу и шаровары цвета сухой листвы, — новый наряд изумительно подходит к цвету глаз и волос!

— Спасибо. И вы, как всегда, изумительны, — советница по особым вопросам давным-давно привыкла к лести и лишь чинно кивнула, — заказ выполнен?

— В лучшем виде. Желаете примерить?

— Обязательно. В прошлый раз ваши дерьи криво пришили аметистовые пластинки, — соколица дотронулась до украшений на юбке, — в пропусках виднелась ткань.

‒ Вы абсолютно правы.

‒ А торчавшие нитки на рукавах? Для вашего Дома — это непозволительно.

— Конечно. Пройдёмте.

Из швейных комнат доносился стук машин, мерно щёлкали ножницы, жужжали катушки. По лекалам закройщицы дотошно отмеряли сантиметры тканей, кружев и тесьмы, затем скрепляли элементы на манекене, отдавали на примерку и подгоняли наряд под требования заказчиков. Работа кипела от рассвета до заката, этого требовали статус и сотни заказов со всего Карвахена.

Айлин следовала за главной модисткой. Одеяниями для королевской фаворитки занимались две мастерицы. Причём, отмеченная грозой дерья настояла на освобождении от других клиенток:

«Я не желаю, чтобы они шили для кого-то ещё. Не дай стихия, отвлекутся и испортят костюм. Или, того хуже, сделают похожую вещь!»

В примерочной тен Махети увидела знакомый шёлк цвета грозового неба, выбранный для накидки. Основной ансамбль — парчовая блуза с короткими рукавами и складчатая юбка, отделанная сплетённым вручную кружевом — выглаженные, располагались на вешалках. Рядом стояли остроносые туфли, украшенные россыпью камней. Искусственные цветы на гребне для волос идеально напоминали живые. Дерья довольно улыбнулась: наряд королевы, по-иному не сказать.

Впрочем, радость скоро развеялась. Советница по особым вопросам возвела глаза к узорчатому потолку. Чтобы успокоиться, пересчитала плафоны-капли, источавшие мягкий белый свет. И они называют себя мастерицами! Работают в престижнейшем Доме тканей и раз за разом ошибаются! Безрукие курицы! Забыли, как переделывали брак на прошедшей семерике? В первый год при дворе Айлин бы не указала на оплошность, поправила сама, но сейчас поставит на место забывчивых рукодельниц! Не с той связались.

— Вы довольны?

Соколица держала накидку словно грязную тряпку.

— Всем, кроме одного, дарра Ольхена, — горестно вздохнула красавица, — что я просила сделать с дупаттой?

Хозяйка дома отступила на шаг:

— Вышить серебряными молниями.

— Каждое облако! Каждое! Чтобы один упавший луч солнца оживлял грозу! И что я вижу? Тонюсенькие линии! Как струйки дождя! Хлипкого и жалкого! И это воплощение бури? Олицетворение стихии?

Тен Сапегин изобразила подобие вежливой улыбки.

— Нет.

— Вот именно! Нет! Почему вы не следите за подчинёнными? Я, что, должна приезжать каждый день и контролировать? — она повернулась к мастерице, — Ирелла, в чём дело? Я плохо объяснила? Для кого рисовали эскизы?

— Ни-ни-нить закончилась, — чуть слышно прошептала побледневшая как полотно дерья, — ни в одном магазине столицы такой больше нет.

Они взаправду издеваются! Советницу по особым вопросам поставили в ряд с обычными каорри! Пренебрегли словно простушкой! Грязной нищенкой!

Резкий жест, треск, и разорванный шёлк упал к ножкам манекена. Обрывки туч сиротливо укутали деревянный постамент.

— Что за глупая отговорка! ‒ злобно прошипела дерья, ‒ неужели вы до сих пор не поняли? Я не та каорри, на которой можно сэкономить! Мне достаточно одного слова, и сиятельный Растан прикроет ваш скупой Дом! Вмиг очутитесь на улице и без работы! Сборище бездарностей! Криволапых паучих с пустотой вместо мозгов!

Мастерицы смотрели в пол. На дубовом паркете появлялись тёмные пятна слёз.

— Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения, — поклонилась дарра Ольхена, — мы всё исправим в наилучшем виде…

‒ Это я уже слышала! Сколько можно ошибаться в одном и том же?

‒ Это был последний раз.

— Серьёзно? — она упёрла руки в бока, — и что вы сделаете, раз нити нет в Карвахене? Полетите в Аркестан?

— Да. К лучшим галантерейщикам.

Айлин сжала губы.

— Поверю. Так и быть, — советница криво оглядела зал, — чтобы через два дня дупатта была готова. Малейшее замечание, и вы навсегда потеряете всех богатых клиенток, это я обещаю.

Тен Сапегин благоразумно промолчала.

Фаворитка чинно прошествовала к дверям.

— И, если вы не знали, — соколица обернулась, — соль разъедает паркет. Всего хорошего, дорогие мои.

С королевским величием Айлин покидала Дом тканей.

Довела до слёз и унизила? Заслужили. Пусть расскажут другим и поймут, наконец, что шутки с дерьей из рода тен Махети до добра не доводят. Советница по особым вопросам — важная карта в колоде под названием Карвахен.

* * *

В парке воцарялись сумерки. Пахло акацией и жасмином.

— Как прошёл день?

— Так себе.

— Это еще почему? ‒ удивлённо повернулся Растан, ‒ кто или что посмело тебя опечалить? Расскажи-ка.

Айлин возвела глаза к небу цвета сосновых иголок:

— Ткачихи дарры Ольхены! Уму непостижимо! Я отдала чёткие указания, какой хочу наряд, даже нарисовала! Расписала в подробностях! И что? Эти лентяйки неделю кормят обещаниями! Неделю! То одно криво получилось, то другое.

— Этому есть веские причины?

— Нет! Видите ли, нитки закончились! Глупая отговорка!

— Согласен. Отправить в Дом тканей проверяющих?

— Не стоит. Я дала дерьям тен Сапегин последний шанс. Не справятся, тогда пусть пеняют на себя. Всех разгоню и найду тех, кто будет добросовестно работать.

Растан коснулся подбородка фаворитки.

— Люблю, когда ты злишься. Молнии в глазах так и сверкают, ‒ он улыбался, ‒ а какой чудесный румянец на щеках!

Тен Махети притворно обиделась.

Совершив круг по дворцовым