Вечная ложь - Джилл Рамсовер

— Мои сестры убьют меня, если я не приду, чтобы помочь подготовиться к маминой вечеринке в эти выходные. Это ее пятидесятилетие и...

— Я знаю, знаю, — оборвал он меня, когда я начала рассказывать о притворном дне рождения моей матери. Ей исполнилось пятьдесят лет назад, но вечеринка была лучшим предлогом, который я придумала, когда Роджер попросил меня поехать с ним в путешествие. Я ни за что на свете не поехала бы с этим человеком. К счастью, он не потрудился проверить мою историю, и я продолжала поддерживать эту уловку.

— Ты уже говорила мне. Что ж, подойди сюда и давай проверим все еще раз, прежде чем я отправлюсь в аэропорт. — Он хмуро махнул мне рукой, явно недовольный тем, что я не поддалась его давлению и не поехала с ним.

Проект представлял собой относительно небольшое предложение по перестройке здания в Бруклине, принадлежащего корпорации со штаб-квартирой на противоположном побережье. Я работала над проектом вместе с несколькими другими людьми из нашей команды. Проект был слишком мелким, чтобы Роджер мог выполнять всю работу, но он представил наше предложение, потому что контакт был связан с его другом. Мы уже неоднократно предоставляли ему всю необходимую информацию, поэтому я не была уверена в том, что должна была сказать.

Стулья были расставлены так, чтобы они стояли на моей стороне стола, а различные документы и экспонаты были разложены для просмотра с другой стороны. Его расстановка не оставляла другого выбора, кроме как подойти к его стороне стола, но я сохраняла между нами настолько большое расстояние, насколько это было возможно.

— Похоже, что все здесь, — предложила я, просматривая материалы.

— А как насчет графика работ? — спросил он, наклонившись вперед, чтобы взять документ. — Я заметил, что мы указали срок завершения работ в шесть месяцев, но я думал, что мы обсуждали перенос этого срока на девять. — Его правая рука обвилась вокруг моей талии и притянула меня к себе, а другая протянула документ, как будто демонстрация его содержания была целью его вопиющего нарушения моего личного пространства.

Ошеломленная его поступком, я взяла бумаги и тупо уставилась на них. Я не видела слов на странице — я была полностью сосредоточена в своей голове, где мои мысли бешено метались в попытке разобраться в ситуации. Рука моего босса задержалась на моей пояснице, а затем медленно опустилась вниз, чтобы погладить изгиб моей задницы.

Я перестала дышать, а в ушах зазвенело.

От его отвратительных прикосновений в такой интимной зоне по моей коже поползли мурашки, но я не могла пошевелиться. Я застыла — ужас боролся с омерзением.

Стеклянные стены открывали мне прекрасный вид на шумный офис, где дюжина сотрудников суетилась по своим делам. Никогда за тысячу лет я не думала, что он сделает шаг ко мне на виду у наших коллег, но он мастерски справился со своей задачей, оставив свои действия незамеченными. Для всего мира мы выглядели так, как будто просто изучали документ — его блуждающая рука была видна только на фоне нью-йоркского горизонта из окон нашего десятого этажа.

— Мы решили... передать сварочные работы субподрядчику, — пробормотала я. — Наши ребята будут заняты на проекте Merchant. Аутсорсинг позволит нам уложиться в шестимесячный срок, о котором просил клиент. — Произнося эти слова, я лихорадочно размышляла, что делать. Если я позволю ему продолжать прикасаться ко мне, это, несомненно, подтолкнет этого засранца к новым вольностям. Если бы я столкнулась с ним или устроила какую-либо сцену, весь офис узнал бы об этом в считанные секунды. Прежде чем я успела принять решение, в кабинете раздался треск переговорного устройства.

— Мистер Коулман, ваш рейс через два часа.

Как только его помощница, Беверли, начала говорить, я вырвалась из его объятий и выбежала из офиса. Обойдя свой собственный кабинет, я поспешила в туалет и заперлась в кабинке. Прислонившись к двери, откинув голову назад и закрыв глаза, я пыталась привести в норму свой неустойчивый пульс.

Неужели это действительно только что произошло?

Могло ли мне все это привидеться? Конечно, мой босс не приставал ко мне на глазах у всего офиса. Как бы мне не хотелось, чтобы это был кошмар, но это было не так. Каждая мучительная секунда воспроизводилась в живом цвете, а я стояла неподвижно, как белка, следящая за приближающейся машиной. Что со мной было не так? Почему я не отстранилась мгновенно? Почему я не сдала его лысеющую задницу в отдел кадров несколько месяцев назад? У меня были свои причины, но с каждым днем они казались все менее вескими. Мои конфликты и сомнения в себе вызывали шквал вины и упреков, которые давили на мои плечи своим гнетущим весом.

Мне нужно было выбраться из здания.

Я вышла из кабинки и вымыла руки, после чего направилась в свой кабинет, опустив глаза на геометрические узоры серого коммерческого коврового покрытия. Схватив телефон, я отправила смс кузине, чтобы она перенесла наше обеденное свидание, затем схватила свою сумочку и выскочила из офиса. Обычно я сообщала коллегам, что ухожу рано, но я не могла этого сделать. Я чувствовала себя незащищенной — любой, кто посмотрел бы на меня, понял бы, что я допустила. Я не могла заставить себя рискнуть и позволить им увидеть стыд в моих глазах. Вместо этого я опустила голову и поспешила к ближайшему выходу.

Я не могла допустить, чтобы поведение моего босса продолжалось.

Осознание этого было пугающим.

У меня было несколько вариантов, как справиться с ситуацией, но я не была уверена, какой из них будет лучшим. К счастью, его не будет до конца недели, поэтому мне не пришлось решать проблему немедленно. Обычно я не люблю откладывать решение проблемы, но в данном случае я хотела отложить это дело на максимально возможное время. Я засунула этот инцидент в темный уголок своего сознания - куда-нибудь подальше от страданий, связанных с первыми месячными и тем, что я потерялась в детстве в метро.

Если не считать моего босса, я любила свою работу. Маркетинг сам по себе был приятен, но маркетинг от имени компании моего отца придавал работе дополнительный смысл. Назовите меня умницей, но я всегда была ребенком, угождающим родителям, который отчаянно хотел, чтобы мама и папа гордились мной. Точнее, больше всего я стремилась произвести впечатление именно на отца.

Он был