Забава. Сбежавшая невеста - Натали Берд

самого медведя понять было невозможно. Сарафан превратился в грязные лохмотья, если он конечно не был таким изначально.

Осторожно оттянув за горловину его в сторону, я попыталась рассмотреть свое новое тело, но помешала тонкая нательная рубашка, когда-то белого цвета, а теперь она тоже была вся в бурых кровяных пятнах, которые присохли к телу и не желали отрываться.

-Мне нужна баня! – уже в голос сделала я вывод. – И срочно переодеться. А сначала нужно все-же посмотреть куда нелегкая меня забросила.

И уже более твердым шагом направилась обратно к окну, внимательно прислушиваясь к себе, вдруг где-то что-то заболит. Раньше все и везде болело постоянно, особенно после той злополучной аварии. А теперь я не чувствовала ничего, кроме радостного возбуждения, нарастающего с каждым шагом.

Выглянув из окошка, я только подтвердила свои догадки – этот мир был не моей родной планетой Земля. Две луны, плывшие по небосклону,не оставляли никакой надежды. Мир мне был чужой или я для него. Тоска, наполнившая мое сердце, грозила вырваться наружу горючими слезами, но как я объясню это Одуванчику?

Я невольно усмехнулась, знала бы как я ее мысленно называю. Но не идет ей имя Машенька, хоть режь. Она такая воздушная, светлая и лучистая, ровно как весенний одуванчик.

Спустившись с небес на землю и тщательно осматривая окрестности, я сделала вывод, может и неверный, но: здесь была осень, все деревья пестрели самой разнообразной листвой, начиная от традиционного зеленого, заканчивая различными оттенками желтого. Хотя может здесь всегда такое буйство красок.

-Забава! Ты поднялась! Слава Сварогу и жене его Ладе! – прощебетал голосок Маши у меня за спиной.

Глава 3

Что ты там рассматриваешь? - Ее сияющее личико мгновенно появилось рядом с моим, выглядывая из окна.- Что увидела? - задала вопрос, на который я не смогу ответить правильно.

Для меня тут все было в диковинку, а для этого Одуванчика – норма. Но отвечать нужно.

-Долго я была в забытьи? -Спросила то, что могло беспокоить и прежнюю Забаву, надо же с чего-то начинать, задавать вопросы.

Маша заботливо поправила висящие на мне лохмотья и пробормотала:

-Долго! Если бы не воевода, то вообще бы только косточки,наверное,твои собрали с земли. Он нашел. Вот зачем ты на ночь гладя пошла искать этот цветок? Сестрица, зачем? – вопросительно вглядываясь в мои глаза, спросил Одуванчик.

От нетерпения у нее даже кончик носа начал подрагивать, а и без того яркие глазенки, засияли ярче утренней звезды.

-Я не помню ничего, Машенька. Прости меня, ничего сказать не могу. – горько понурив голову и пожав плечами, тихо ответила я, ни капли, не покривив душой. – Что за цветок я искала?

-Ну так папоротника! – пожав хрупкими плечиками и сморщив в возмущении нос, ответил одуванчик.

-Осенью? – предания о цветке я тоже знала, как и про то, что распускается он в ночь на праздник Ивана Купалы, практически в середине лета.

-Какая осень, сестрица! На дворе разгар лета, а ты об осени думаешь. – ясные глаза Одуванчика начали наполняться тревогой, а пухлые розовые губки превращаться в две горьких ниточки, при этом тихонько подрагивая.

-Солнышко, прости. – Я протянула руку и нежно провела по волосам девочки, - но я ничего не помню, ни тебя, ни себя. Мне почему-то кажется, что должна быть осень. Посмотри, вон и листва окрасилась в разные цвета. – махнув рукой за окно, указывая на деревья, стоявшие в разноцветном убранстве осенней листвы.

-Так это ты баловалась с магией, вот и результат за окном видишь. – В глазках снова заблестела радость – Все хотела посмотреть, сколько магия продержится, а уже месяц прошел! Силы в тебе, сестрица, очень много!

-А цветок папоротника мне зачем понадобился? – уже не боясь задавать вопросы, и вызвать подозрения, спросила я.

-Ну у нас лошадь заболела, ты никак не могла ее вылечить, вот и хотела понимать язык животных, а еще клады бы могла с легкостью находить. – Машенька вздохнула: – ты же все в теплые страны рвешься! К морю какому-то! Бежишь все от кого-то неведомого. Как здесь появилась, так и бежишь.

-Я убегала от кого-то? А здесь как объявилась? С тобой? – Маша отрицательно покачала головой. - Так ты не родная мне сестрица?

По щекам девочки побежали слезы, утирая их ладошками и размазывая влагу, она пробормотала сквозь всхлипы:

-Не бросай меня, сестрица! Кроме тебя никого у меня не осталось! Пропаду я без тебя!

Я порывисто обняла девочку, целуя в макушку, пытаясь успокоить. И четко понимая, что нужно менять тему, иначе могу вызвать ненужные мне пока вопросы у ребенка.

-Машенька, а можно здесь где-нибудь с себя кровь смыть? Сил уже нет терпеть!

-Конечно! Я баньку истопила! Пойдешь? –мгновенно переключаясь на что-то более привычное и не такое горькое, воскликнул Одуванчик. Девочка отбежала от окна, уже подпрыгивая от нетерпения и не дождавшись ответа, потянула меня за руку.– Идем!

Такие искренние эмоции, сквозившие в каждом движении ребенка,я видела впервые. Своих мне Бог так и не дал. Уподруг были дети, но видела их я редко и еще реже с ними общалась, так что опыта было маловато, все времени не хватало, да и Сережа детей не жаловал.

Горечь наполнила душу, муж был центром моей вселенной, а вот я, как оказалось, нет.

-Пошли в баню, проводишь меня – вырываясь из горьких раздумий, отходя от окна иозираясь по сторонам в поисках чистой одежды, предложила я девочке. – Маша, а во что можно переодеться? Где белье у нас хранится?

-Как где? – всплеснул руками Одуванчик – В сундуке! Там же и лоскут ткани для обтирания.

Она бросилась к нему, доставать чистое: длинная нательная сорочка, широкий сарафан и большой лоскут белой грубой ткани. Нижнего белья в комплекте не было!

- Машенька, а где взять панталоны? – надеясь, что в этом мире они есть, спросила я.

-В бане висят. – выпрямляясь и с тревогой на меня глядя, продолжила – Только у нас нет панталон, все трусы да штанишки.

Я взяла ворох приготовленной одежды, взглянув на тревожно взъерошенного одуванчика, довольно хмыкнула и произнесла:

-Еще лучше, Одуванчик! Просто замечательно.

-Забавушка, какое имя чудное! Это ты меня так ласково назвала? – чумазая мордашка девочки засияла, поярче начищенного медяка.

-Идем мыться, чудо! – направляясь к дверям и проходя мимо девочки, чмокнув ее в макушку, позвала