Замуж не напасть - Антонина Циль

Еще на столе блестела кучка монет, желтых, подозрительно похожих на золотые. Женские руки проворно сгребли эту кучку в бархатный мешочек, и я смогла, наконец, разглядеть их обладательницу.

Голова у меня работала с трудом. Но мысли постепенно выстраивались в логическую цепочку.

Грузная немолодая дама, забравшая монеты, очевидно, продала мне (вернее, кому-то, в чье тело я переместилась) этот домик. Я видела его сверху. Маленький, скромный, с запущенным садиком из яблонь и кустов смородины, но опрятный.

— Ну тогда все, — удовлетворенно подытожила дама.

Она была одета в темное, но украшенное многочисленными оборками и бантами длинное закрытое платье. Пышная юбка чуть открывала носы добротных кожаных ботинок. Я с изумлением рассматривала наряд незнакомки. У нас такое носили… лет сто пятьдесят назад.

— Твоя часть договора, — дама подвинула ко мне один лист со светящейся печатью, а второй сложила и отправила в тот же кошель на поясе. — Дом береги, хороший он. Если бы не дочка, я б его ни в жисть не продала бы. Сад опять же. А дочка с мужем далеко поселились, на самом побережье. Ей без меня никак.

Последнюю фразу дама произнесла с явной гордостью. А я нервно сглотнула: тело, поначалу совершенно чужое, начало откликаться и подавать сигналы. Голод, я была голодна. Усталость. Боль в ногах. Ломота в руках. Внезапно все ощущения разом навалились на нервную систему, меня словно молнией прошило. Я покачнулась на стуле.

— Эй, нормально-то все с тобой? — грузная дама участливо наклонилась через стол и заглянула в мой договор. — Как там тебя? Хелена… Хант. Какая-то ты замученная.

— Долгая дорога, — выдавила я из последних сил, борясь с тошнотой.

— Так-то понятно. Имя-то не наше, не южное. С Северов?

— Да.

— Сирота?

— Да.

— Бедняжка, — дама повздыхала и вынула из кошеля крупную монету, на этот раз тонкую серебряную. — На вот. На нить. Хотя бы дверь струной перетяни. А на подоконники соли на первое время насыпать можно, от сулей и разных импов мелких помогает.

— Спасибо.

— Не за что. Не унывай, все наладится. Что если не так пойдет, ты знаешь, где меня найти. Матушку Фрейру все тут знают. Коли работу ищешь, так в контору у Центральной площади податчицы и секретари требуются. Грамотная?

— Да.

— А с магией как?

— Третий разряд, — вырвалось у меня. Интересно! А вот с этого места поподробнее.

— Сгодится. Возьми вот… визиточку, — дама протянула мне абсолютно пустой кусочек картона с розовым пятнышком посредине. — Бывай.

Матушка Фрейра шмыгнула носом, на прощанье окинув комнату повлажневшим взглядом. Скрипнула и стукнула, закрываясь, дверь.

Я с трудом встала, пересекла комнату и повалилась на диванчик, отметив, что при всем недомогании двигаюсь легко и как-то… воздушно. И что на мне тоже длинное, неопределенного оттенка, видавшее виды платье из какой-то шуршащей ткани. Закрыла глаза и провалилась в сон.

… и резко из него вынырнула. Села на диване, не понимая, где я и что со мной. Сердце колотилось, сознание металось в страхе. Мне сейчас только панической атаки не хватало. Плавали – знаем, как это тошнотворно.

Но бог миловал, меня отпустило. Я посидела немного, пока глаза привыкали к полумраку, рассмотрела окно, через которое просачивался тревожный блеклый свет, и все вспомнила.

Я, кажется, умерла. Нет-нет-нет! Без паники! Не орать и не плакать! Ведь я сижу здесь, на этом довольно удобном диванчике в своем доме.

Дом. Я купила дом. Здесь… э-э-э… в этом месте. Где оно находится, это место, разберусь потом. Прежде всего, нужно ответить на вопрос, кто я теперь.

Я медленно встала, потопала, даже попрыгала. Чужое тело подчинялось без сопротивления. Правда, было странно ощущать непривычные подвижность и легкость: к своим годам в родном мире я накопила массу проблем с суставами и лишний вес.

За окном темнело, и я оглянулась в поисках источника света. Заметила предмет, напоминающий керосиновую лампу… без фитиля и признаков горючей жидкости.

А это что, на подоконнике? Свеча! Самая обычная, восковая, с фитилем. Чем зажечь? Спичек не наблюдается.

Возле свечи на грубом глиняном блюдце лежали смутно знакомые предметы. Когда-то мой папа брал нечто похожее в наши прогулки в лес. Вспомнила: трут, кремень и кресало! Набор каждого уважающего себя туриста.

Я высекла искры, и трут загорелся. Ура! Первая победа в мире без технологий! Загадочная лампа функционировать отказалась, зато свеча зажглась на ура.

Со светом в комнате стало намного уютнее. Я отправилась на экскурсию по дому. Он, кстати, был не так уж мал: две небольшие спальни (одна из которых когда-то явно была девичьей), кухня с огромной плитой, кладовка для припасов с одинокой баночкой варенья на полке и та самая гостиная с диванчиком.

В спальнях сохранились кровати, шкаф для одежды и пара стульев. На кухне – кастрюля со сломанной ручкой и тяжеленная сковородка. В общем, при некотором усилии обустроиться здесь было можно.

Я окончательно воспрянула духом, когда обнаружила мешочек с сухарями за банкой грушевого варенья в кладовке. Буду жить одним днем, сегодняшним. Сыта – и ладно. Но как насчет увидеть, какая я теперь?

Зеркало, как я и предполагала, обнаружилось в комнате дочери матушке Фрейры с остатками простых бумажных обоев в розочку. Нужный мне предмет был встроен в дверцу массивного гардероба.

Грызя сухарь, я поставила свечу на подоконник (окно здесь помимо стекла было забито доской) и, наконец, получила возможность рассмотреть себя, новую.

На меня глядела стройная молоденькая девушка со светлыми пушистыми волосами, собранными на шее в замысловатый пучок. Я вынула шпильку – волосы рассыпались по плечам. Ухоженные, чистые, блестящие и здоровые. Кожа… гладкая, с легким румянцем. Руки без мозолей и царапин, какие обычно появляются при тяжелом труде, ногти аккуратно подстрижены, без грязи. Эта девушка до недавнего времени вела вполне обеспеченный образ жизни. Не голодала, не надрывалась на работе.

Одежда девицы, правда, не слишком соответствовала ее возрасту и красоте. Впрочем, именно такой блеклый неприметный наряд я бы и надела, если бы хотела… что? Затеряться в толпе, сбежать и начать новую жизнь в крошечном