Незабудка для генералов орков - Татьяна Демидова

— Есть хочешь, мелкая? — наконец, делает правильный вывод Арым, после того, как мой живот издает тонкую жалобную трель.

— Да она нас уже обглодала глазами и косточки выплюнула, — смеется его напарник.

Третий орк мрачно зыркает на него глазами.

— Наложи ей, Арым. Пусть поест, — сурово командует он.

О, так вот кто тут у них главный.

2. Долги

Я с детства любила наблюдать. Иногда с удивлением замечала: то, что становилось понятно мне загодя, остальные понимали гораздо позже.

Эти орки были странными, решила я, утыкаясь в свою тарелку.

Здоровяк Арым навалил мне намного больше, чем я могла бы запихнуть в себя. Но я не стала отказываться, раз предлагает. Хоть помру сытой, если духи все же призовут меня этой ночью.

Этой троице я все равно не доверяла, что бы они там не обещали. Орки же… что им человека обмануть. Да и не спросит с них никто. Связываться с орками себе дороже.

Поэтому я торопливо набивала живот, с удивлением замечая, что Арым заботливо наложил мне только самые нежные и мягкие кусочки. И продолжала наблюдать за ними из своего угла.

Да. Орки были странными. Очень. И вели себя странно. Совсем не походили на тех, что я изредка видела на городской ярмарке.

Эти орки были… другие. Сейчас, когда мой страх чуть притих, я замечала не только большой рост, могучие плечи и мускулистые ручищи.

С удивлением поняла, что рассматриваю их лица и не могу отвести взгляда. Я ведь прежде и не изучала их расу с такого близкого расстояния. Пугалась и в сторону куда старалась отойти. Не рассматривала толком никогда.

Эти орки были… красивые? Я чуть не поперхнулась, когда это поняла.

Поначалу, в темноте, охваченная ужасом, я видела лишь их огромные фигуры. Зато сейчас, насыщаясь и успокаиваясь, замечала детали, рассмотрела, наконец, их лица. И удивилась в который раз.

Замечала гармонично-резкие черты, высокие скулы, прямые нахмуренные брови, тяжёлые подбородки и… темные внимательные глаза.

Странно, но зелёный оттенок кожи совсем не портил впечатления. Наоборот. Этот глубокий приятный оттенок так и притягивал взгляд. Я так игру теней в листве в яркий полдень рассматривала.

Клыков, кстати, не было. Но это и понятно. Слышала, что они у орков только в бою появляются.

Так что никаких оттянутых нижних губ или сморщенных носов.

Носы у этих орков были очень даже красивыми. Даже аристократичными, что при общей грубоватости и резкости черт придавало их облику странную притягательность. Хотелось смотреть и смотреть.

Поза, осанка, жесты такие уверенные, властные. Взгляды прямые, пронизывающие.

И вели они себя не так как те орки, что я прежде встречала. Без шумной грубости, вызывающей агрессии или без громкого рычания.

Вот где я споткнулась в первый раз. Они не шумели, и не рычали на всех, спокойно сидели за столом. Подозрительно тихо и мирно.

Неправильные орки.

Но скорее всего я просто про них очень мало знаю.

Одежда на них добротная. Оружие дорогое. Но это и понятно. У всех орков оно не из дешевой стали. Только магическое железо.

Они же торговали им со всеми расами. Только орки им владели. Никто другой не мог его учуять под землей.

А орки могли, чем и пользовались. Шахты только у них были. Они и продавали его получается. Еще и золото и серебро магическое.

Именно поэтому с ними не рисковали связываться наши правители. Потерять единственного поставщика магических металлов никто не хотел.

А орки были мстительны и злопамятны и за своих всегда вступались, кто бы не нанес оскорбление.

Все это я подслушала из разговоров на баронской конюшне. Мой отец служил там конюхом, ну и меня постоянно брал с собой.

Лишний бесплатный помощник. Кто же откажется?

Хотя в последнее время, он свалил на меня почти всю свою работу, потому что не просыхал неделями и почти не держался на ногах большую часть суток.

Я старательно вычищала стойла, кормила и чистила баронских жеребцов и кобыл. Потом расталкивала отца, чтобы он хотя бы вывел оседланных лошадей к баронскому крыльцу. Не хотелось терять единственный наш доход.

Потом получала за это от родителя, и он заваливался дальше спать или отправлялся на поиски очередного собутыльника. Самое несправедливое, что ко дню получения жалования мой папаша всегда резко просыхал и даже пару дней мог держаться и не пить.

Держался. Ага. Затем он забирал у управляющего свои медяки и история повторялась.

А я так надеялась каждый раз, что он опомнится… и станет хоть немного прежним. Таким, каким был когда еще мама была жива…

И вот сегодня, когда он пришел вечером домой, раньше обычного, я так обрадовалась его почти осмысленному взгляду.

Когда он вдруг веселым голосом предложил мне надеть единственную оставшуюся нарядную мамину одежду, достав ее со дна сундука, я почти поверила, что либо духи помогли, либо боги услышали, наконец, мои молитвы.

Собиралась с наивной радостью. Решила, что мы пойдем на ярмарку. Сегодня ведь праздник был на площади.

Вертелась перед тазом с водой, разглядывая белый воротник любимой маминой блузки и мягкие складки голубой отглаженной юбки. Мне казалось в тот момент, что красивей меня никого на свете нет. Мама была красивее, конечно. Но я очень на нее похожей выросла. Вот и наряды мне ее уже впору.

Все прояснилось, когда мы не свернули к площади, а пошли совсем в другую сторону. К темной громаде замка. Спрашивать что-то я побоялась. У отца был хмурый недовольный вид. Вся веселость резко прошла. Впрочем, он всегда хмурился, если был не пьян.

Возле боковой калитки нас ждал Бишон, тюремщик. Отец часто с ним выпивал в подвалах баронской темницы. Особой занятости у Бишона не было. В темнице редко кто задерживался надолго.

Кто из заезжих благородных проштрафился, посидел ночку в камере, заплатил штраф и ехал себе дальше. Отец часто громко завидовал такой халтурной работенке своего приятеля.

Мне Бишон никогда не нравился. Мерзкий тип. Посматривал на меня всегда своими черными заплывшими глазками. Подмигивал и говорил отцу, что пора бы уже пристраивать красотку. Засиделась в девках.

Я дергалась и старалась спрятаться в такие моменты подальше куда-нибудь. Сегодня не успела. Сама, как на поводке пришла.

— Отлично. Сочная у тебя девка. Оркам понравится, — заржал Бишон вместо приветствия.

И бежать уже было поздно. Едва я что-то поняла, как в мой локоть впилась сильная рука отца,