Травница для Повелителя теней - Бай Мурзаева

— Мало, — повертев ее в руках, произнес он. Его взгляд скользнул по моим рукам, по мешочкам с травами на полках. — Ты идешь со мной, собери все, что нужно, чтобы в пути сделать еще.

Его слова повисли в воздухе. От них перехватило дыхание, а в висках застучало: «Беги, прячься, ничем хорошим это не обернется». Но ноги будто вросли в дощатый пол. Этот взгляд... он парализовал сильнее любого страха.

Один из солдат шагнул ко мне, его рука в железной перчатке потянулась, чтобы схватить.

— Не трогай! — вырвалось у меня. Голос дрожал, но звучал громче, чем я ожидала.

Я отшатнулась, прижавшись спиной к полке с травами, хрупкие стеклянные сосуды зазвенели, ударившись друг о друга.

— Я... я не пойду с вами.

Тишина стала звенящей, напряженной. Солдат замер, недоуменно глядя на своего предводителя. Тот не изменился в лице. Только его глаза, цвета темной стали, сузились, и в них вспыхнул холодный, опасный интерес, подобный взгляду хищника, обнаружившего новую, незнакомую добычу.

Казалось, никто не смел ему перечить уже очень давно. И теперь мое неповиновение стало для него чем-то новым — то ли досадной помехой, то ли неожиданной загадкой. И то и другое сулило одинаковую опасность.

— У тебя есть выбор? — спросил он тихо.

Он сделал шаг вперед, и его тень накрыла меня целиком. От него пахло холодным ночным ветром, дымом и чем-то еще... металлическим, больным. Проклятием. Воздух вокруг него словно сгущался, становился вязким и тяжелым.

Так вот зачем ему сильные обезболивающие.

В обрывках памяти Лианы были рассказы о проклятиях. Их насылали на суть магии, которая впоследствии оборачивалась против своих хозяев. Маги испытывали такую сильную боль, что сжигали на своем пути все и вся.

Я взглядом пробежалась по открытым участкам кожи и заметила ее. Метку разрастающегося проклятия. Идущая от плеча к локтю, своеобразными линиями.

И в этот миг в голове пробилась четкая, холодная мысль. Ему сильно нужна травница, значит, меня все равно не отпустят, тогда, может, стоит попробовать выбить себе гарантии.

— У меня всегда есть выбор, — выдохнула я, заставляя себя держать его взгляд. Пальцы вцепились в складки платья. — Вы можете силой утащить меня с собой. Я буду бороться, кусаться, а потом, возможно, по ошибке приготовлю вам яд вместо целебного зелья. Или... — я сделала паузу, встречаясь с его взглядом, без дрожи, давая словам просочиться в его сознание. — Или мы можем заключить сделку.

Его брови медленно поползли вверх, всего на мгновение появилось выражение чистейшего изумления. В его глазах заплясали опасные искорки, в которых читалось не только развлечение, но и предвкушение, словно кот, наконец-то увидевший, как мышка решается на отчаянный выпад.

— Сделку? — он растянул слово, наслаждаясь его абсурдностью. — Со мной?

— С тобой, — подтвердила я, чувствуя, как дрожь в коленях сменяется странной, ледяной собранностью. Это был безумный шаг, но иного выхода не было. — Вы говорите, я вам нужна. Что ж. Я помогу вам. Но за это вы даруете мне две вещи.

Я подняла указательный палец, прилагая усилия, чтобы он не дрожал.

— Первое: мою жизнь и безопасность. Вы не причините мне вреда и не позволите это сделать никому другому.

Второй палец.

— И второе: после, вы отпустите меня с миром.

Я опустила руку. Солдаты за спиной Повелителя переглянулись. Кто-то из них фыркнул, но тут же осекся.

Другие застыли в ожидании, смотря на своего предводителя с таким напряжением, будто от его реакции зависела и их собственная судьба. Предлагать условия Повелителю Теней? Это было неслыханно.

Он изучал меня. Его взгляд скользнул по моему лицу, по плотно завязанному платку, по рукам, сжимавшим подол платья так, что кости белели.

— Отпустить, — произнес он задумчиво. Он сделал еще шаг, и теперь между нами оставалось не больше полуметра. Я почувствовала исходящий от него холод и ту самую боль, что сквозила в каждом его движении. — Ты думаешь, в этом мире свобода вообще возможна для такой, как ты?

Его рука в кожаной перчатке медленно поднялась. Я замерла, ожидая удара, захвата. Но он лишь кончиками пальцев коснулся края моего платка. Шершавая кожа скользнула по ткани у виска. В ушах зазвенела кровь. Весь мир сузился до этого жеста.

Он потянул за конец платка, узел ослаб, и ткань медленно сползла на плечи. По спине пробежал холодок.

Волны бледно-зеленых волос с почти смывшейся коричневой краской, упали на плечи и спину.

Повелитель теней замер. В его глазах, таких насмешливых и холодных, промелькнуло нечто неуловимое. Не удивление, а что-то более глубокое.

Он не отводил взгляда, и время будто остановилось. Дышал только он — ровно, с небольшим присвистом, будто каждый вдох давался ему с трудом. И наконец что-то решив, он кивнул.

— Хорошо, травница, — его рука опустилась. — Твоя сделка принята. Ты получишь свою безопасность. Пока ты мне нужна. А о свободе... — он усмехнулся, и в этой усмешке была вся безысходность моего положения. — Поговорим, когда я буду здоров. А сейчас... собери нужные вещи. Мы уезжаем.

Он развернулся и вышел из хижины, не оглядываясь, уверенный, что его приказ будет выполнен. Его солдаты стояли и ждали, и лишь когда он скрылся за порогом, двинулись вслед, отбрасывая на стены моей хижины длинные, искаженные тени.

Сердце все еще бешено колотилось, выдавая страх. Я медленно подняла с пола платок. Но надела его уже не с тем отчаянным страхом, а с холодной решимостью. Я только что заключила сделку с дьяволом.

Посмотрела на связки трав, на ступку, на свою жалкую постель. Потом взглянула в открытую дверь, где ждал тот, от которого теперь зависела моя дальнейшая жизнь.

Глава 3. Ночь в пути

Я успела взять лишь маленький дорожный мешок и сунуть туда первое, что попалось под руку: мешочки с самыми сильными травами, склянки с базовыми зельями, ступу и котелок. Ничего лишнего, только необходимое для работы. На большее мне просто не дали бы времени.

Я даже не успела оглянуться на свое скромное пристанище, на пучки сушеных трав, свисавшие с балок, как грубый окрик одного из солдат заставил меня вздрогнуть.

— Выходи!

Два года жизни, пусть и чужой, оставались позади. Навсегда.

Я вышла на улицу, и прохладный ночной воздух кольнул лицо.

Из окон и темноты