Побочный эффект - Ольга Вечная

- Было бы нежелательно, - соглашается Эккерт сухо. - Так что насчет травмы? Я вызываю такси?

- Да бросьте, у нас на первом этаже толпа травматологов.

- И ни одного трезвого, - парирует теперь он, и я против воли снова улыбаюсь, косясь в сторону.

В сторону и немного вверх, если быть до конца честной. Высокий рост, впрочем, - это единственное, что в Эккерте не изменилось.

Неудивительно, что я не узнала его сразу. Мужчина в двадцать лет и мужчина в тридцать - это зачастую два разных мужчины. И между ними килограммов пятнадцать мышечной массы.

Мы с Тимуром вместе учились и не слишком ладили. Я собиралась стать хорошим врачом, у него же на учебу обычно не хватало времени. Эккерт уже тогда занимался бизнесом, тусовками и моделями, а на пары приходил отоспаться. Чуть позже он получил свою собственную клинику в подарок от родителей на какой-то день рождения. Возможно, двадцать пятый? Вот так карьерный рост.

И нет, я не осуждаю. У всех разные возможности. Просто у меня другой путь. Через слезы в кладовках.

- Я правда в порядке. Тимур, спасибо за беспокойство.

- Мне следует извиниться, хотя я не чувствую вины. Лампочка взорвалась сама по себе.

Мы с Эккертом всегда были на «вы». Уж не знаю, кто первый начал.

И еще. Если раньше он как будто сплошь состоял из углов, длинной челки и надменности, сейчас от всего этого богатства осталась только надменность. Темные, чуть вьющиеся волосы стали намного короче, подбородок - массивнее. Я вглядываюсь в довольно симпатичное лицо Тимура и прикусываю губу.

- Сколько мы не виделись? Лет восемь? И что вам понадобилось в этой дурацкой кладовке?

- Я кое-кого искал. Это…. - он хмыкает, - долгая история.

- Надеюсь, не девушку. Потому что, если она вынуждена прятаться от вас по кладовкам, дела у вас плохи.

Эккерт кисло улыбается:

- А у вас как дела? Я так понимаю, вы впервые на вечере встречи? Раньше же не...

- Нет, конечно! Это первый раз. И кладовка тоже в первый. Просто наконец-то появилось время.

- Как там больница «Женское здоровье»?

- Понятия не имею, три месяца назад меня выперли.

- Серьезно?

Вот блин.

- Что ж я не могу вовремя закрыть рот? Целая беда с этим. Вы не знали, да?

Губы Тимура трогает как будто добродушная улыбка.

- Вообще-то знал. Все знают про скандал. Хм. Я подумал, стоит проявить вежливость. Учитывая, что едва не убил вас взрывом.

- Спасибо. - Я быстро поправляю волосы.

Становится очень грустно: мы соперничали в универе, ядовито подкалывали друг друга. Наверное, можно сказать: были врагами. К тому же это из-за Эккерта у меня ничего не вышло с Денисом.

- Было бы очень мило с вашей стороны ее все же проявить. Давайте заключим соглашение: я не буду подавать в суд из-за попытки убийства лампочкой, а вы никому не расскажете о моем нервном срыве.

- Алёна! Вот ты где!

Услышав голос Лизы, я оборачиваюсь. Подружка машет у лестницы.

- Впрочем, уже не важно. Можете рассказывать, я все равно не буду подавать в суд, - вздыхаю. - Мне пора. Рада была увидеться.

Это неправда. Я бы не хотела видеть Эккерта сейчас, когда у него своя клиника, идеальный костюм и все прекрасно. Тогда как у меня неудачи и нервный срыв.

Спешу к лестнице.

- Алёна, подождите.... - окликает он так же вполголоса.

Но я почему-то не нахожу в себе сил оглянуться. Я проработала в больнице пять лет и планировала работать всю жизнь. Я люблю свое дело до смерти. И понятия не имею, что будет дальше.

Рядом с Тимуром, таким похорошевшим и сделавшим все правильно, мое эго истекает кровью.

- Лиза! Наконец-то!

- Прости, ужасные пробки! Мирон до сих пор ищет парковку, представляешь? А с кем ты разговаривала сейчас? Это же не... Эккерт?

Глава 3

- … А потом взорвалась лампочка! - в красках рассказываю я. - Это не шутка. Бывают же совпадения.

- Да ладно, может, он специально так сделал. - Мой самый лучший друг Мирон скрещивает на груди руки.

Наши родители до сих пор живут на одной лестничной площадке, мы ходили в один детский сад, учились вместе в школе, поступили на один факультет.

В детстве я была ужасно застенчивой, и Мирон всегда находил для меня пару подбадривающих слов. С тех пор мало что изменилось.

Сегодня он не в духе. Хотя дело, скорее, в том, что у них с Эккертом конфликт. И я боюсь, что односторонний.

«У кого с Эккертом нет конфликта?» - справедливо спросите вы. Открою страшный секрет: в тот нехороший день Мирон напился, мы с Лизой и его девушкой Машей весь вечер утешали беднягу. Больше к тем событиям никто не возвращался.

А произошло вот что: примерно год назад Тимур отказал Мирону в трудоустройстве.

- Если бы Эккерт мог силой мысли взрывать лампочки, он бы блистал на шоу экстрасенсов, - замечает Лиза. - С таким ростом и кудряшками от поклонниц отбоя бы не было.

Хмыкнув, Мирон отправляется за закусками, а мы с Лизой улыбаемся друг другу, чокаемся бокалами с вином и делаем по глотку.

- Спасибо, что появилась вовремя. Мне было не по себе.

- Эккерту, наверное, тоже. Что ему вообще понадобилось в этой кладовке?

- Может, как и я, хотел спрятаться? - пожимаю плечами, и мы прыскаем.

Это смешная шутка, потому что прямо сейчас Тимур болтает с деканом и его женой. На губах Эккерта играет ленивая улыбка, а его поза и весь, собственно, внешний вид демонстрирует отсутствие какого-либо напряжения.

Да и вряд ли человек, назвавший клинику в честь себя прекрасного, способен испытывать сомнения и страх. Может, он психопат?

Мирон возвращается с тарелкой, на которой аккуратно разложены канапе и тарталетки со всевозможными начинками, и включается в беседу:

- Вопрос в другом. Сделал бы он это специально, если бы мог? Ставлю на то, что да.

- Если мы продолжим этот разговор, то будем похожи на кучку неудачников. Которыми не являемся.

- Похоже, что я ему завидую? Ты это хотела сказать? - фыркает Мирон.

Да-а, блин.

Мы с Лизой не переглядываемся, хотя, уверена, обе вспоминаем тот неприятный день. Я спешу смягчить ситуацию:

- Все здесь знают, что в