Долгая игра - Рейчел Рид

— Мне ответить? — Спросил Илья, взяв телефон с комода.

— Нет! Одевайся!

Шейн выхватил телефон и принял запрос на видеосвязь. На экране появилось лицо Фары с безупречным, как всегда, макияжем.

— Привет, ребята, — радостно поздоровалась она. — Или, по крайней мере, привет, Шейн.

— Илья здесь. Он просто... — Шейн запнулся, отвлекшись на облегающие боксеры Ильи и его обнаженный торс.

— Привет, Фара, — громко сказал Илья.

Фара улыбнулась. Очевидно, она давно привыкла к общению с идиотами-хоккеистами. Она была всего на десять лет старше Ильи и Шейна, но казалась вдвое взрослее их обоих.

— Привет, Илья. Хорошо проводите лето?

— Отлично. Да, — ответил Шейн.

Ответил, пожалуй, слишком восторженно. Он нервничал. К тому же до него только дошло, что они разговаривали по видеосвязи из его спальни. Наверно, это выглядело немного странно. Он сел на край кровати, держа телефон на уровне глаз.

— Как у тебя проходит лето?

— В работе.

Илья присоединился к Шейну на кровати, продолжая натягивать футболку. Фара немного перевела взгляд, заметив, вероятно, что у обоих были влажные волосы.

Блядь. Куда уж подозрительнее.

— Прежде чем мы поговорим о... других вещах, — начал Шейн. — Мы хотим тебе кое-что рассказать.

— Я вся внимание.

Шейн посмотрел на Илью. Тот положил ему ладонь на колено и слегка сжал.

— В общем, — медленно произнес Шейн, — ты знаешь, что я гей.

— Конечно. Ты мне говорил.

— Да. Так вот, дело в том, что...

— Я би, — вмешался Илья.

Фара улыбнулась уголками губ.

— Думаю, я поняла, о чем идет речь, — спокойно сказала она.

Таким образом экспериментально подтвердилось, насколько легко было сложить два и два, узнав правду о сексуальной ориентации Ильи.

— Да, — промямлил Шейн. — Думаю, да.

— Мы вместе, — добавил Илья на случай, если она все-таки не догадалась.

— Прости, — сказал Шейн. — Я знаю, что мы подкинули тебе сложностей.

— Не извиняйся. Я люблю вас, ребята, и счастлива за вас. — Она рассмеялась. — Не скажу, правда, что представляла себе подобную новость, когда проснулась утром. Могу я спросить, как долго вы вместе?

Шейн с Ильей улыбнулись друг другу, после чего Илья ответил:

— Очень долго. Много лет.

— Значит, это не совсем новость, — пробормотала Фара, как подозревал Шейн, скорее обращаясь к самой себе, чем к ним. — Извините за не особо корректный вопрос, но это серьезно?

— Очень, — ответил Илья.

Сердце Шейна сбилось с ритма. Как и всегда, когда Илья давал понять, как много Шейн для него значил.

— Вы хотите рассказать об этом публично? — спросила Фара.

— Нет, — моментально ответил Шейн.

Одновременно с ним Илья сказал:

— Пока нет.

— Мы просто хотели, чтобы ты знала, — уточнил Шейн. — Мало кто в курсе, но мы подумали, что тебе следует знать.

Фара кивнула.

— Я всецело на вашей стороне. Что бы вам от меня ни понадобилось, я к вашим услугам. Прецедентов романтических отношений между соперниками в НХЛ не было, так что здесь мы в неизведанных водах. Но, как бы все ни обернулось, скучно точно не будет!

— Я бы лучше поскучал, — пробубнил Шейн.

— Шейн любит все скучное, — прокомментировал Илья.

Фара рассмеялась.

— Ну и отлично, потому что у меня тут целый список скучных вещей, которые нужно обсудить с вами обоими. — Они говорили о рекламных контрактах, о запланированной дате выхода в эфир документального фильма об их соперничестве на ESPN, о предстоящем свободном агентстве Шейна по завершении следующего сезона, о благотворительных хоккейных лагерях, которые начинали работать на следующей неделе. Все это, по мнению Шейна, вовсе не было скучно. — Я с нетерпением жду этого фильма. Фильм о Скотте Хантере получился фантастическим.

— Не смотрел, — категорично заявил Илья.

— Думаю, реальную историю о вас передать не вышло.

Разумеется, нет. Илья с Шейном очень старались себя не выдать. В общем-то они и не принимали непосредственного участия в создании документального фильма. Они давали интервью по отдельности, и с горем пополам вытерпели, пока съемочная группа повсюду следовала за ними в течение пары дней в прошлом сезоне. Опять же, по-отдельности. Но, насколько знал Шейн, фильм будет состоять в основном из фрагментов различных матчей и интервью с другими людьми.

Как только завершился их разговор с Фарой, Илья прижал Шейна к матрасу, удерживая за запястья и целуя до умопомрачения.

— Все прошло хорошо, — вставил Шейн между поцелуями.

— Да, супер. Я же тебе говорил.

Порой Шейну было физически больно сдерживаться — так сильно он любил Илью. Он не хотел становиться гей-иконой или привлекать внимание всего хоккейного мира, неважно в хорошем или плохом смысле. Это представлялось неизбежным, если они когда-нибудь перестанут скрывать свои отношения, а он хотел бы любить Илью открыто, но не имея дела ни с чем подобным.

Может быть, когда-нибудь. Когда они оба завершат карьеры. Шейн знал нескольких бывших звезд НХЛ — при желании те могли без особого труда исчезнуть из публичного поля. Иногда даже вопреки собственному желанию. В конце концов, мир просто переставал интересоваться ими.

Шейн и Илья находились в самом расцвете сил — им было по двадцать девять лет. Шейн только что привел свою команду к третьей победе в Кубке Стэнли, а Илья, будучи капитаном гораздо более слабой команды, показывал выдающиеся результаты в Оттаве. Они оба были суперзвездами, в их жизни по-прежнему присутствовало много хоккея. Шейн намеревался играть еще как минимум десять лет, и примерно того же ожидал от Ильи.

Скорей всего, это означало еще одно десятилетие тайн и конспирации. Но Шейн сделает это. Он готов на все ради Ильи. Когда-то он сказал ему, что готов играть в долгую игру, когда дело касается их отношений, и ни капли не слукавил.

— Почему ты грустишь? — спросил Илья.

Шейн подмигнул ему.

— Извини. Все окей. — Он быстро поцеловал Илью. — Я люблю тебя.

Илья одарил его одной из своих кривых, сексуальных улыбок.

— Ну, разумеется. Разве можно меня не любить?

Глава вторая

Илье снилась мама.

Он понимал, что это сон, но даже во сне его сердце болезненно сжималось от ужаса.