Запрет на любовь - Римма Владимировна Антонова

Аккуратно провела большим пальцем по изображению паренька и продолжила:

«— А так, день прошёл хорошо. Ученики вели себя сносно. Не кричали, не скандалили. В последнее время расслабилась. Даю писать работы в классе на уроках. Самостоятельно изучают материал, пишут ответы на вопросы, а я просто проверяю. Только с маленькими занимаюсь. Сил у меня мало, если честно. Ещё Инна сегодня перепугала. Странная девочка. Понимаю, нельзя так судить о человеке. Я же не знаю и не представляю через что приходится проходить девочке в нашем городке. Мне её жалко, но иногда её серые глаза темнеют и возникает чувство, что она копается в моём сознании. Словно хозяйка перебирает секретные архивы, которые сокрыты от посторонних глаз. И голос. То детский, то взрослый, то и вовсе такой холодный… нечеловеческий… понимаешь?! Не знаю, как и вести себя при ней. Но Инна привязалась ко мне. Да и жалко её. Жалко».

Тихо всхлипнула и легла на спину. Положила на грудь фотографию и закрыла глаза. Про себя договорила: «Завтра увидимся, дорогой мой!». Сон навалился тяжелый. Рома, Олег, Лёша. Олег смеялся. По-злому смеялся и хищно смотрел на меня. Роман же ушёл со Светой, а Лёша рядом. В его глазах боль, он умоляюще смотрел на товарища и что-то шептал. Затем темнота. Всё исчезло.

Глава 8

Лара

Ранним утром я проснулась и побрела в уборную, еле раздирая глаза. Они сильно опухли от вчерашних слёз. Сидя на унитазе, клевала носом. Голова жутко болела. А когда стала умываться, то зачем-то решала посмотреться в зеркало:

— Страшное зрелище, — сонно буркнула и ладонями зачерпнула холодную воду, смачно обдав ей лицо. Похлопала по щекам, — Ну, более-менее.

Направилась прямиком на кухню к холодильнику, достала бутылочку питьевого йогурта. Открыла крышку и начала пить, мрачно поглядывая в окно. Серый и грязный двор наводил уныние ещё больше, чем сам день. Поминки организовывала часть и там будет та тетка, Екатерина Леонидовна. От одной только мысли накатывает раздражение. Ведь уже продала дом, что ей ещё здесь нужно?! Или показаться перед людьми в лживо-скорбном настроении. Я не понимала Екатерину Леонидовну, да и не хотела понимать после того случая, когда она выгнала не только меня, но и Грома тоже.

Выкинув бутылку из-под йогурта в мусорное ведро, пошла в комнату. Прибавила звук от телевизора и открыла дверцу шкафа. Чёрная водолазка сразу бросилась в глаза. Вместо брюк достала утеплённые джинсы. Быстро переодевшись, поплелась к туалетному столику.

— Имеет ли смысл наносить косметику?! Наверное, нет. — сама себе ответила под звук телевизора.

Взяла расчёску и привела волосы в порядок, заплетая в тугую косу.

— Глаза… что делать с глазами? — взглядом рыскала по столику в поисках ответа. И тут же нашёлся выход. — О, очки! Пусть и солнцезащитные. Пусть не по погоде. Зато маскировка неплохая, — пробубнила и нацепила на уши чёрные очки.

— Ну, можно и идти, — обратилась к фотографии Алексея, — сегодня для нас тяжелый день!

Выключив телевизор, я вышла из комнаты и направилась в прихожую. Достала из шкафа пальто и накинула его на себя. Немного помедлив, схватила с полки и нацепила на голову серую шапку. Вышла в подъезд, заперев на ключ дверь от квартиры, и выползла на улицу.

Морозно. Такое чувство, что зима спешила в эти края намного раньше, чем должна была прийти. В кармане пальто зазвонил телефон. Я ответила:

— Ларка, ты с ума сошла! В такой холод выпереться на улицу?! Мы через тридцать минут поедем с Ромой на кладбище и тебя возьмём с собой.

— Нет, спасибо. Я сама. Прогуляюсь заодно.

— Ну, смотри. Ты почему вчера на звонки не отвечала?

— Не слышала, — честно призналась, — я так вчера устала, что как пришла, так сразу уснула.

— Ты точно в порядке? Голос у тебя какой-то не такой.

— Всё в порядке. Свет, увидимся позже, — слабо ответила я и скинула вызов. — В порядке, не в порядке… когда у них до меня дело дошло. Нормально же жили. Терпеть не могли друг друга. Красота. А теперь из окон наблюдают.

Закинула мобильник обратно в карман пальто и медленно побрела по улицам города. Кладбище находилось на отшибе, за пределами города. И вела туда одна дорога. Поднялся сильный ветер, но я лишь ускорила шаг. Город спал. Изредка проезжала, мимо по дороге, одинокая машина.

— Надо было взять наушники, — буркнула под нос, сопротивляясь непогоде.

Охранник у входа на кладбище слабо поприветствовал меня кивком.

— Здравствуйте, — кивнула в ответ и пошла по заученной дороге к могиле Алексея.

На кладбище никого не было. Зашла за ограждение, села на скамейку и посмотрена на памятник Алексея. На фотографии он выглядел так же, как и в последний свой день.

— Здравствуй, — голос дрогнул, и слезы непроизвольно покатились по щекам.

Я не могла остановиться. Вновь и вновь они душили меня изнутри. Вроде казалось, что всё — сил нет! Но через какое-то время, слезы появлялись и вновь душили изнутри. Буквально через двадцать минут у могилы собралась толпа народа во главе рыдающей навзрыд Екатериной Леонидовной. Она кружилась все время возле холеного майора пенсионного возраста. Я поднялась со скамейки и вышла за ограду.

До меня стал доноситься шёпот Ромы, Светы и Олега.

— Вот Лёха, Лёха. Не успел толком пожить и признаться в чувствах, а девка теперь до сих пор вздыхает. Кто бы мог подумать, что она такая… правда Свет? — обратился Рома к девушке

— Правда, от этого мне и жалко её. Была бы лучше той самой безвольной куклой, как про неё судачили в своё время, проще было бы.

— Чем проще? — не понял Рома.

— Не жалко было бы, — шмыгнула носом, — ну ладно, я пойду к ней.

Рома кивнул и повернулся к Олегу, тот был навеселе со вчерашнего дня.

— Ты бы постыдился?

— А кого мне стыдится? — посмотрел Олег на Рому. — Лёшка в земле лежит, ему точно уже не стыдно за меня.

Светлана тихо подкралась