МагАкадемия. Истинная последнего дракона - Оксана Недельская

И, круто развернувшись на каблуках, ректор-декан быстрым шагом покинул лекарские покои.

Глава 8

Вызванный ректором Лаварэль, отчаянно краснея, пощупал мой пульс, а потом притащил целебную сыворотку, уверив, что с ней я отлично высплюсь и утром проснусь абсолютно здоровой и полной сил.

– Лаварэль, я чувствую себя идиоткой, – доложила ему с надеждой услышать что-нибудь успокоительное.

И парень не подкачал.

– Это нормально. Время от времени мы все так себя чувствуем. Было бы странно, если бы с вами такого никогда не происходило, вы же человек.

– Значит, у эльфов такого не бывает?

– Что вы, ещё как бывает, – смущённо улыбнулся Лаварэль, – в этом мы похожи на людей. Я пойду, а вы спите, Мантиса. И поправляйтесь.

– Не поправляйтесь, а выздоравливайте! – заметила я и, морщась, залпом выпила горьковато-солёную сыворотку, – Поправляйтесь – звучит так, как будто ты желаешь, чтобы я набрала вес. И давай уже перейдём на «ты».

Эльф непонимающе захлопал глазами, а потом звонко расхохотался.

– Ой, Мантиса, насмешили! Вернее, это… На-сме-ши-ла, – медленно произнёс по слогам, будто привыкая, и лукаво улыбнулся, – Выздоравливай! Сейчас ты быстро заснёшь, а утром я зайду. Спокойной ночи.

И впрямь, уснула быстро. Ясное дело, успела немножко понакручивать себя, вспоминая разговор с ректором, но не критично – план покинуть академию, сверкая пятками, пока не созрел.

Зато мне приснилась тьма снов, и все как на подбор кошмарные – то ли лекарство оказалось просроченным, то ли у меня на него иномирская аллергия. Один, привидевшийся под утро, был явно непростым.

Я в лёгкой одежде средневековой воительницы выхожу из высоченных врат. Очень холодно. Передо мной расстилается ровное заснеженное поле, а далеко впереди виднеются горы, сплошь покрытые поваленными деревьями. Я удивлена, потому что помню – буквально вчера было жарко, откуда взялась зима? Внезапно деревья начинают, как живые, подниматься, выравниваться, сбрасывать с крон снежные шапки. Заснеженное поле превращается в цветущий луг – возвращается лето.

Но как?

– Ты молодец, что отдала кинжал, – отовсюду и ниоткуда раздаётся хор бесстрастных голосов.

– Нет, я не отдавала, – отвечаю уверенно, но на всякий случай начинаю рыться в походном снаряжении.

Сумка до отказа набита какой-то чепухой, но, в конце концов, в руку ложится холодная рукоять.

Он со мной! Какое счастье, что они ошиблись. Без кинжала я не смогу пройти горы, которые продолжают маячить перед глазами. И мой спутник…

Важная мысль резко обрывается, картинка с кинжалом, лежащим на моей ладони, начинает размываться, и в ушах еле слышными вздохами звучит нежный женский голос:

– Чуть-чуть не успела… Прости… Теперь ты знаешь…

Я проснулась, а эти слова ещё пару минут эхом звучали в ушах, навевая иррациональную тревогу.

Первые лучи солнца вкрадчиво освещали лекарские покои, превратив гигантское помещение в более уютное. Страшно хотелось в уборную. Я думала, будет неудобно ковылять туда на забинтованной ноге, но, к своему удивлению и радости обнаружила, что повязка исчезла!

Саморастворилась, что ли?

Нога больше не болела, так что я сбегала по утренним делам, заодно умылась и даже приняла ванну – отказаться от удовольствия поплескаться в шикарной белоснежной купели было просто невозможно. Вытершись белоснежным махровым полотенцем, надела чистый белоснежный халат – здесь всё сияло идеальной белизной, – вернулась в комнату и подошла к панорамному окну. Оказывается, Академия стояла на возвышенности, и с этой стороны стена лечебницы выходила на крутой обрыв. Внизу шумел густой зелёный лес.

Не знаю, какая блажь стукнула мне в голову, но вдруг захотелось посмотреть, что из себя представляет потайной ход. Как была, в халате и со своими вещами в руках, я направилась ко второй панели от угла и начала искать дверь. Стена казалась абсолютно цельной – ни единого намёка на секретные коридоры.

Но не мог же Катуш ошибиться?

Войдя в раж искателя приключений, я исследовала все перегородки и украшательные финтифлюшки подряд, и когда дёрнула за светильник – самый обычный, в виде нераспустившегося бутона, – стена беззвучно отъехала, приоткрывая пустое пространство.

Получилось!

Так-с, посмотрим, что они тут скрывают.

Потайной ход оказался на удивление широким и даже освещённым, но трёхрожковые факелы, которые крепились на каменных бычьих головах и светили ровным холодным пламенем, не рассеивали тьму полностью. Под потолком, по углам безмолвных статуй, даже в центре коридора стояла густая мгла, нагоняя флёр таинственной жути.

От страха немедленно засосало под ложечкой.

– Мантиса ди Бэйл, вероятно, ещё спит, – послышался недовольный голос Лаварэля, и я, испугавшись непонятно чего, захлопнула потайную дверь изнутри.

Тотчас пожалела об этом – как теперь выбираться? А если с этой стороны вход запечатан? К тому же всё равно не услышу, кто и зачем пришёл.

Но я ошиблась – голоса были слышны едва ли не лучше, чем в самой комнате – вероятно, какая-то особенная акустика, созданная специально для подслушивания.

Вошли по меньшей мере три человека. Звук чеканных шагов пересёк комнату, хлопнула дверь уборной.

– Ну и где она? – поинтересовался низкий мужской голос.

– Н-не знаю. И вещей нет.

– Мантиса ди Бэйл должна быть допрошена по важному государственному делу сегодня же. Здесь есть другой выход?

– Нет, конечно, откуда? Это же обычные лекарские покои, пусть и для высшей знати, – теперь Лаварэль говорил с абсолютной убеждённостью, – Если думаете, что я вру, спросите достопочтенного Аарона тин Барвэля, он вам скажет то же самое, а он здесь работает всю жизнь.

– Спросим, – строго обронил гнусавый мужской голос, – Танариль, проверь магразведчиком.

Послышались шаги. Кто-то обходил комнату по кругу. Когда невидимый Танариль добрался до стены, за которой скрывался потайной ход, моё сердце чуть не выскочило из груди.

– Чисто.

– Сбежала, – констатировал гнусавый, – выходит, есть что скрывать.

Я схватилась за голову, проклиная себя за глупость. Надо скорее доказать, что они ошибаются!

Толкнула дверь. Та не шелохнулась.

Налегла всем телом. Бесполезно.

Тогда я решила, что отсюда, как и со стороны комнаты, дверь открывается при нажатии на светильник, и, отшвырнув юбку с блузкой, начала дергать факелы. Пришлось залезать на каменные постаменты, из-за спешки я ободрала локти и коленки, а один раз лишь чудом не обожглась магическим пламенем – даже волосы на голове зашевелились от ужаса, когда ощутила его ледяное дыхание на голой шее.

На пятом по счёту факеле раздался едва различимый скрежет. Пискнув от радости, я рванула к двери, но та и не подумала открыться. Заело, что ли?

Я изо всех сил замолотила кулаками: