Убийство Принца Тени - Хелен Шойерер

сражался с призраками и каждый раз испытывал дикое желание слиться с ночью воедино. Но эти инстинкты не могли пересилить его годы владения мечом, его вторую личность, которая была создана для того, чтобы убивать монстров, убивать их всех за то, что они сделали со срединными королевствами, с ним, с Маликом… Чтобы наказать их за то пятно, которое они оставили на его теперь уже черном сердце, и за то, как они ожесточили Уайлдера, беззаботного мальчика, которому пришлось стать мужчиной.

Гортанный рев вырвался у Талемира, когда он высвободился из рук кнутов силы. Он снова закричал, бросаясь на своего чудовищного противника.

Затем он напрыгнул на существо, глубоко вонзив свои клинки в морщинистую жилистую плоть и вырезав за битву первое сердце.

Крики были такими, что леденела кожа, пока чудовище не затихло.

Талемир швырнул пульсирующую черную массу на землю, брызнула темная кровь, и этот острый запах обжег ему ноздри. Осколки обсидиана заслонили ему обзор, но он успел отскочить от другого духа, мастерски отбиваясь и нанося столько ударов, на сколько был способен воин Тизмарра.

Из-за слепящего света был виден только их отряд из десяти рейнджеров и два Воина Меча, которые сражались по крайней мере с пятью призраками. Все это время их преследовали кошмары, возвращая их к прошлым болезненным воспоминаниям. Талемир лихорадочно оглядел пространство вокруг себя и заметил, как Дрю и Эдриенн стоят спина к спине: девушка-рейнджер размахивает безупречно красивым мечом, а генерал рубит духа по конечностям боевым топором. Обе женщины впечатляюще сражались, в то время как другие рейнджеры пытались сдержать натиск темной магии.

Дрю двигалась словно в танце. Ее ритм и дисциплина были заметны невооруженным глазом, когда она уклонялась и изгибалась во время атаки, но Талемир также приметил в ней инстинкты убийцы, отточенные из-за необходимости. На долю секунды он представил, какими были бы срединные миры, если бы у нее была возможность тренироваться в Тизмарре. Возможно, она была бы Воином Меча, орудовала бы наарвийской сталью и вырезала бы сердца монстров вместе с ним.

Талемир и Уайлдер приняли на себя основной удар. Они сражались бок о бок, как и много раз до этого, понимая поведение и маневры друг друга. Но они отыскали Дрю и Эдриенн, которые также примкнули к ним, что дало им возможность нанести решающий удар.

– Ты же не посмеешь присоединиться к ним, верно? – зашипела Дрю ему на ухо и нанесла сильный удар по их противнику, начисто отрубив ему руку.

Талемир повернулся к рейнджеру, не веря своим ушам.

– Ты же это не всерьез…

– Твои глаза, – прохрипела она, поморщившись и отразив приближающийся удар.

– Что? – почти прокричал он, перекрывая шум, и сам почувствовал нарастающую ярость, пока уворачивался от удара варварских когтей.

– Твои глаза, Воин Меча. Они потемнели и покрылись прожилками, как будто ты…

Она вскрикнула, когда нить тьмы ударила ее в бок, отбросив в сторону.

С замирающим сердцем Талемир бросился за ней, но Дрю уже поднималась на ноги, тяжело дыша, с глазами, полными боли.

– Это ты сделал? – прохрипела она, дико жестикулируя. – Это ты заманил их сюда?

– Неужели тебе кажется, что я на их стороне? – закричал он не то растерянно, не то разъяренно. Мечник боролся изо всех сил не для того, чтобы его обвиняли в том, что он не мог контролировать.

Дрю, пошатываясь, направилась к ним.

– Тогда обуздай духов, – выплюнула она.

И внезапно он почувствовал именно то, о чем она говорила: бурлящую силу под кожей, напряжение в уголках глаз, жжение между лопатками, где должны были прорваться крылья, и зуд в кончиках пальцев, откуда когти жаждали вырваться на свободу.

Тьма пыталась завлечь его, но Талемир Старлинг не позволил ей завладеть собой. Не в этот раз. Переведя дыхание, он собрался с силами и снова бросился в бой. Он стал единым целым не с тенями, а с клинками, которые звенели в его руках, разрубая монстров.

Лилась кровь, крики прорывались сквозь рев завывающей бури, но они все равно продолжали сражаться. Талемир вонзил меч в бок другого зверя, грубо повернул лезвие и провел им по животу твари, так что кишки вывалились из иссохшей плоти. Взмахнув другим мечом, он отрубил ему руку; призрак бросился на него, рыча в лицо, его дыхание было кислым и прогорклым.

Другой крик пронзил ночь. Полный мучений крик Дрю. Это был тот же самый звук, который он слышал от Уайлдера во время последней битвы за Наарву, когда Малик был убит.

Талемир развернулся на пятках, едва не поскользнувшись на крови, покрывавшей каменный пол, пока искал ее среди этого хаоса. Призрак прижал Дрю к стене, и он бросился к ней.

– Нет! – закричала она. – Иди к Эдриенн!

Ей удалось высвободить руку, и в отчаянии она указала на другой конец помещения.

Дух, нависший над девушкой-генералом в обморочном состоянии, устремил свои когти к ее груди.

– Спаси Эдриенн! – со всхлипом произнесла Дрю.

Талемир замешкался, всего за секунду он оценил духа, нападавшего на Дрю, а затем другого, что был на груди у Эдриенн. Мозг подсказывал ему броситься к Дрю, но это было не то, чего она хотела – девушка просила, чтобы он спас его подругу.

И поэтому он сделал так, как велела рейнджер, как бы ему ни было больно. Мужчина рванул к генералу и, набросившись на духа, стоявшего над ней, повалил его на землю. Сила удара отозвалась вибрацией в его костях, когда они стукнулись о камень. Он вытащил из-за голенища сапога кинжал и яростно полоснул им по горлу существо, разбрызгивая горячую кровь, прежде чем вонзить лезвие в его грудь, вырывая сердце и разрывая плоть руками. Достав орган из тела, Талемир вскочил на ноги и бросился к Дрю.

Но она стояла на ногах и была жива, ее меч свободно висел на боку, и она хватала ртом воздух, покрытая черной жижей. Она указала на разбитые окна.

– Последние двое, – выдавила она из себя, прерывисто дыша. – Последние двое сбежали.

Медленно, словно в тумане, Талемир огляделся вокруг. Поле боя было таким же окровавленным, как и любое другое, которое он когда-либо видел, и даже хуже, ибо оно занимало слишком маленькую площадь. Колтан подхватил Баледора под мышки, удерживая его в сидячем положении, из головы старика обильно текла кровь. Открытые участки его кожи были покрыты красными пятнами, вероятно, там, где его коснулась темнота. Несколько других рейнджеров также были ранены, в то время как Эдриенн… Она пришла в себя и теперь склонилась над Уайлдером у двери.

Горло Талемира сжалось, и он бросился к ним.

Эдриенн подложила руку под голову Уайлдера, пытаясь помочь ему подняться с того места, где он лежал в луже крови на каменном полу.

– Уайлдер, – хрипло пробормотал Талемир.

Его протеже захрипел.

– Это всего лишь царапина, Тал. Все из-за этих гребаных доспехов.

Уайлдер прошел Великий обряд после падения Дельмиры, где на протяжении веков изготавливались доспехи для Воинов Меча. Его снаряжение не было так искусно изготовлено, он уже несколько месяцев жаловался на то, как оно плохо на нем сидит.

Взгляд Талемира упал на темное мокрое пятно на животе Уайлдера. Он медленно приподнял промокшую ткань с живота своего друга.

Его собственный желудок сжался от ужасающей картины. Рана была глубокой, один неровный порез тянулся от ребер Уайлдера через живот, и из него сочилась кровь. Гноящийся коготь духа рассек плоть, ткани и мышцы, разорвав Уайлдера на части.

Талемир сглотнул подступившую к горлу желчь.

– Это даже не больно, Тал, – процедил Уайлдер сквозь стиснутые зубы. – Но мне бы сейчас не помешало бы немного огненного экстракта.

Талемир старался говорить спокойно, но слова все равно звучали натянуто.

– Я думал, он тебе не нравится.

– В данный момент я не в том положении, чтобы привередничать.

Талемир выдавил из себя смешок и, порывшись в своей пропитанной кровью одежде, наконец нашел фляжку и поднес ее ко рту друга. Янтарная жидкость упала Уайлдеру на губы, и он поморщился.

– Боги, пить это больнее, чем терпеть эту чертову рану, – пробормотал он.

– С ним все в порядке? – раздался обеспокоенный голос Дрю из-за плеча Талемира.

Уайлдер