Подарок судьбы - Надежда Васильевна Ефремова

— За двоих не потяну, но за себя поем основательно, — захихикала Лена.

Во время ужина Жене снова звонил Роман. Но трубку она не взяла. Ещё совсем недавно всё бы отдала, чтобы он позвонил. А теперь сил было достаточно, чтобы не отвечать. Она поняла, что он сейчас будет давить, манипулировать, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Даже знала, какие слова будет говорить и в чём обвинять. Может, даже оскорблять. Но Женя не хотела ничего этого выслушивать. Не зря Андрей ей дал свою визитку. Есть достаточно весомый повод позвонить ему. Завтра она попросит нового соседа поменять замок.

А сегодня нужно изучить один ценный документ. Она поудобнее устроилась на кровати и взяла ту тетрадь. Записи начинались два года назад. Их он и начал, когда, оказывается, в его жизни появилась Катя. У Жени сжималось сердце во время чтения, но она твёрдо решила узнать об этой истории, которая сломала её жизнь. Но всё чаще она допускала мысль: а сломала ли? Может, наконец, освободила? В тетради Роман рассказывал ключевые моменты развития отношений с Катей. И упоминал, что возлагает большие надежды, что она родит ему ребёнка. Шустрый какой! Но единственное — Женя пока не нашла информации о том, как и при каких обстоятельствах они познакомились. На первой странице был написан её номер телефона, имя и фамилия. Также в тетрадочку заботливо вложены некоторые анализы, которые он сдавал без ведома Жени, сам готовясь стать отцом, видимо. Без своей жены. План у него был коварный и хладнокровный. Катя тоже была тогда замужем. И они оба отказываться от удобного привычного быта не собирались. Романтика периодических встреч их вполне устраивала. И Романа, и Екатерину. И, наконец, у них всё получилось, судя по его рассказу. Здесь же он писал о своих накоплениях на каком-то счету, которые пригодятся ему для малыша и его мамы. В общем, у него явно намечалась счастливая жизнь. Такая, какую он и хотел. Жене захотелось разорвать и вышвырнуть этот проклятый дневник, но она вовремя себя остановила.

— Нет-нет, нельзя тебя рвать, нельзя… В тебе ещё столько ценной информации! — обращалась она к тетради. — Для чего ценной? Для моего понимания и переосмысления всего происходящего. Для принятия, в конце концов. И ты всё знал, дорогой дневник! И ты всё это время был рядом и хранил всё это в себе. Пополнялся всё новой и новой информацией. А я всё это время была дурой! Жила себе, и в ус не дула. А он готовился уйти с комфортом для себя, просто взяв и оборвав мне все дыхательные пути. Я же им дышала, им жила. Да, в этом моя вина, моя. В смысле, вина не перед ним, а перед собой, конечно. Жила бы своей адекватной, полной жизнью, то и его уход не был бы для меня столь… ужасен. Но это не точно.

— Ты с кем разговариваешь? — заглянула в комнату сонная Лена.

— Не поверишь, с дневником этим! — усмехнулась Женя.

— Ночь уже, не выспишься.

— Ты знаешь, Лен, сна ни в одном глазу. Нервы бодрят, надо признать.

— И худят.

— Это точно! Представляешь, он два года уже с ней встречался. И методично делал ей ребёнка. Интересно, а что бы он делал, если бы я тоже умудрилась забеременеть?

— Ой, не знаю. Что за гнилой человек, в самом деле… — сонно пробормотала Лена, присев рядом с Женей, зевая и кутаясь в халат.

— Не говори. Жила ещё с ним столько. Как больно осознавать, что я его боготворила. Столько времени потратила.

— Пришло время жить. Может, тебя освободили. Карму плохую отработала, и теперь у тебя всё будет норм.

— Вот уж, точно! — засмеялась Женя. — Вот умна ты не по годам. Слова-то какие знаешь — карма!

— Знаю-знаю, я ещё и не такое знаю.

— Да, молодёжь нынче продвинутая. Интересно, как они с Катюхой познакомились-то?

— Ты весь дневник прочитала уже?

— Нет ещё.

— Так может, обстоятельства встречи в конце будут?

— Думаешь?

— Не знаю. Просто не исключено.

— Вообще-то, действительно, не исключено. А ты знаешь, Лен, он ведь вполне имеет право жить так, как хочет, любить, кого хочет, чувствовать то, что чувствует и так далее. А мои ожидания — это мои проблемы. И то, что жила им, а не собой — это тоже мои проблемы. Сама я к себе так относилась, вот и нажила проблем. К себе нужно было мне более чутко относиться, это да. А заставить другого человека жить так, как надо тебе, как привычно тебе, как хочется тебе — это просто неправильно. Никогда не получится заставить человека делать то, что он не хочет. Нет, ну если стать уж в конец садистом, и заставить, то человек ведь возненавидит тебя и эвакуируется при первой возможности. А чувствовать ты его всё равно не заставишь. Как-то я сейчас начинаю это понимать. А дневник надо дочитать. Ты спи, Лен, а я пойду, кофе сделаю себе, да и дочитаю всё-таки.

— Хорошо.

— Спокойной ночи.

— Спасибо, сильно не нервничай, если что — буди!

— Постараюсь! Спасибо!

Женя вошла в тёмную кухню. В темноте было всё как-то по-другому. Она выглянула в окно. Ночные огни позволяли кое-что разглядеть. На лавочке у подъезда кто-то сидел. «Может, это Андрей?» — мелькнуло в голове. И от этой мысли стало как-то приятно. И вовсе не хотелось гнать от себя мысли об этом мужчине. «А что? Пусть будут!» — решила она.

Налив вкусно и сильно пахнущий кофе в кружку, Женя сходила в спальню за тетрадью Романа. Включила свет на кухне и принялась читать дальше. В последние месяцы он писал гораздо больше. К фактам стали примешиваться и эмоции. Он писал туда те чувства, которыми ни с кем не мог поделиться, но и в себе держать не мог. Жене было, без сомнения, больно читать это всё и понимать, что Катька стала для него той, кем так мечтала стать она сама. И у неё не получилось, а у Катьки получилось. Читала, пила кофе, а из глаз текли слёзы. И иногда слеза попадала вместе с напитком в рот, и вкус кофе смешивался со вкусом слёз. И этот вкус она запомнит навсегда. Сейчас она узнаёт спрятанные от неё потаённые уголки души бывшего и ещё недавно горячо любимого мужа. Как она может сейчас ещё претендовать на него? Никак. Он нашёл своё счастье. Разве может она его в этом упрекать? Как отдельный человек, который привык жить с ним, который