Девушки бури и тени - Наташа Нган

сапогах, Пернатый, – фыркает Бо. – Тогда почему бы тебе не начать первому? Игра называется "правда или ложь". Нужно высказать два утверждения: одно истинное, другое выдуманное – а мы будем угадывать, какое из них верно.

– Как мы узнаем, угадали мы или нет? – спрашиваю я.

Падают свежие снежинки, и я слизываю их свежесть с губ.

– Кто озвучивает утверждения, тот и скажет, – отвечает Бо.

– Значит… – я приподнимаю бровь, – …это чисто игра в разговор?

– Вот именно! Но будет весело.

– Тогда ты и начинай, Бо, – устало предлагает Майна.

Она идёт в нескольких шагах позади меня, рядом с Хиро, плетущимся в хвосте. Из всех нас он, кажется, наиболее измотан путешествием. Тёмные мешки залегли у него под глазами, а дыхание становится слегка хриплым. Большую часть похода Майна держится поближе к нему, и я не упускаю из виду обеспокоенные взгляды, которыми она одаривает его, когда думает, что он не смотрит.

– Спасибо за поддержку, Майна! – весело отвечает Бо. – С радостью! Начинаем. Первое: однажды я узнал о главе клана такое, чего они сами не знали. Второе: у меня прекрасный певческий голос.

– Это легко, – фыркает Нитта. – Верно первое. А поёшь ты, как храмовая служительница с насморком.

– А надоедливым старшим сёстрам не разрешается играть, когда наступает очередь их брата, – парирует Бо, поднимая ладонь. – Есть другие предположения?

– Верно первое, – говорю я. – Доверяю Нитте.

– Ты не забыла, что она воровка, принцесса?

– Похитительница тайн, – киваю я. – И могу поспорить, что она украла все твои.

– Давным-давно, – подтверждает Нитта с ухмылкой.

Её брат надувает губы:

– А будете издеваться надо мной, то я играть не буду.

Когда других желающих играть не находится, Меррин стонет:

– И замечательно, если ты хоть ненадолго перестанешь задавать вопросы, – он на мгновение задумывается. – Факт первый: когда я был маленьким, мои детские пёрышки так долго линяли, что родители чуть не выгнали меня. Факт второй: я ел мясо леопарда, и оно восхитительное.

– Верно первое, – уверенно отвечает Нитта и прищуривается, глядя на него. – И я точно знаю, что мясо у леопарда безвкусное, так что даже не думайте пробовать.

– Если, конечно, – лукаво добавляет Бо, – ты не собираешься попробовать его ещё живым.

Мы с Ниттой расхохотались, увидев выражение лица Меррина. Демон-филин тяжело вздыхает, продолжая взбираться на неровную вершину утёса.

– Невероятно, – бормочет он.

Бо сияет:

— Этим словом часто пользуются, чтобы описать меня...

Он обрывает разговор с воплем.

– Бо! – кричит Нитта, подбегая туда, где он исчез из виду.

Бо шёл в дальнем левом конце группы, ближе к краю обрыва — обрыва, с которого он только что свалился. Секунду назад он шёл с важным видом и улыбкой до ушей, а в следующую секунду его поглотили облака.

Когда мы все бросаемся вперёд, Меррин отталкивается сильными ногами и одним прыжком оказывается в воздухе. Перья на его руках, расправляются, образуя крылья. Он ныряет за склон горы с поразительной скоростью.

Нитта опускается на колени. Она смотрит вниз, в серые вихри, с пепельно-серым лицом. Майна обнимает меня. Мы ждём, съёжившись на вершине утеса. Секунды мучительно тянутся, так что кажутся скорее минутами, даже часами. Никто из нас не смеет дышать, пока мы не слышим приближающееся хлопанье крыльев. Медленно из тумана появляется Меррин, в его когтях болтается Бо. Глаза мальчика-леопарда широко раскрыты. Он жадно, как рыба, втягивает воздух, должно быть, несколько мгновений назад он думал, что больше никогда не попробует его на вкус.

Цаэнь наклоняется вперёд и протягивает руку, чтобы помочь, но лишь расшатывает груду камней собственным весом. Он отдёргивается назад, когда они с шумом сбегают вниз по отвесному утёсу.

– Всем назад! – приказывает он.

Мы отходим на безопасное расстояние, и Меррин заходит на посадку. Нитта и Майна хватают Бо, чтобы помочь ему спуститься, а я прижимаю руки к оловянно-белым перьям Меррина, когда его когти касаются снега, и ощущаю, как неровно вздымается и опадает его грудь. Он кивает мне, разглаживает свою мантию и переводит дыхание. Впервые я замечаю, что у его мантии разрезы по низу рукавов, чтобы он мог в любой момент взлететь— и, к счастью, это помогло.

– Глупый кот! – сердито ворчит Меррин. – Всё, больше никаких игр, – он поворачивается к Цаэню. – Пока я ловил Бо, мне удалось оценить наше местоположение, и я узнаю эти вершины. Мы почти у Облачного Дворца.

– Подожди, – говорит Бо, продолжая тяжело дышать на земле. Нитта обнимает его, защищая. – Хочешь сказать, что ты не полностью сосредоточился на спасении меня от мучительной смерти?

– Нам нужно соблюдать осторожность, – игнорирует его Меррин. – Поблизости могут быть стражи Белого Крыла, – он качает головой, поправляя пучок перьев на шее. – Я собираюсь посмотреть, можно ли осмотреть дворец. Остальные идите вперёд, на вершину пика. Оттуда вид может быть лучше.

– Метель возвращается, – впервые за весь день подаёт голос Хиро, его серые глаза выглядывают из-под шарфа, закрывающего нижнюю половину лица. – Будь осторожен.

– Я ненадолго: 15 минут, максимум 20, – Меррин бросает на Бо мрачный взгляд. – А ты – держись подальше от неприятностей.

– Ах, и что же в этом будет весёлого? – мальчик-леопард обнажает зубы.

Бросив испепеляющий взгляд, Меррин взмывает в воздух. Один мощный взмах его расправленных крыльев и небесно-голубого ханьфу – и он исчезает в облаках.

Майна обхватывает меня рукой в перчатке.

– Держись поближе, – говорит она.

– Что случилось между птичьими и кошачьими демонами? – бормочу я, когда мы начинаем подниматься по крутому склону. – Или это только Бо и Меррин так обожают друг друга?

– Там давняя история вражды, – объясняет Майна. – Кошкам не нравится, что большинство птичьих кланов изолировались после Ночной Войны, а птицы считают, что кошачьим кланам просто нравится сеять смуту.

– Тогда Белое Крыло будет радо узнать, зачем мы пришли к ним.

– Конечно, убедить их будет трудно, – складка между её бровями становится глубже. – Но леди Дуня – справедливый и всеми любимый лидер, и, судя по тому, как она управляет своим дворцом, я верю, что она непредвзято выслушает всё, что мы ей скажем.

– Ты говорила, у них матриархат? Их