Признания бессовестной карьеристки - Адель Лэнг

Я творческая личность, поэтому чрезвычайно творчески объяснила, что не закончила «31/2 минуты», так как у меня сильнейший приступ посттравматического стресса после сексуальной пытки с мистером Импотентом. После мучительно долгой, зловещей паузы издательница поставила ультиматум: если к следующему вторнику я не представлю, по меньшей мере, половину рукописи, она «вынудит» вернуть аванс.

Легче сказать, чем сделать, едва не ответила я. Все надежно хранится в кассах бутиков и баров на Кинге-роуд.

Вторник, 3 декабря

Рано утром в поисках литературного вдохновения и мусорного контейнера для трех бутылок из-под «Абсолюта» заметила на стоянке у дома незнакомый «порше». Огляделась, вижу: возле подъезда стоит грузовик с вещами, а рядом – красавец мужчина, новый жилец. Я поднялась вслед за ним; оказывается, он вселился в вечно пустующую квартиру прямо напротив моей.

Остаток дня никак не могла сосредоточиться на работе – в голове вертелись гадкие, но чувственные мысли.

Вторник, 4 декабря

Несколько часов подряд провела в безуспешных попытках приняться за «31/2 минуты»: сидела, согнувшись, в коридоре, все надеялась привлечь внимание симпатичного соседа. Творческому процессу сильно мешают докучливые приятели со своими дурацкими проблемами. Всякий раз, как звонит телефон, кидаюсь в комнату с риском споткнуться о провод, протянутый к ноутбуку от розетки.

Первый звонок от рыдающей Анжелы. Эта дурочка только сейчас обнаружила, что беременна и через два месяца родит. (Не смогла отличить предродового пуза от предменструального вздутия. Еще бы, ведь она бросила школу как раз, когда начался курс полового воспитания.) Потом позвонила Софи и кислым тоном промямлила, что ужасно рада слышать о возобновлении моего договора. Она тоже возвращается в «Лондонский сплетник», хотя на гораздо меньший гонорар, чем раньше. Окончательно доконал Теддингтон. Он невнятно рыдал – я не совсем поняла о чем, потому, что повесила трубку, предварительно послав его куда подальше. Если у него беда, пусть звонит по телефону доверия. Я занята, у меня книга горит.

Среда, 5 декабря

Предприняла вылазку в местную библиотеку. Решила порыться на полках в поисках вдохновения для моей фривольной книги. Добренькая библиотекарша совершенно не поняла вопрос и направила меня к Хемингуэю, Чосеру и каким-то латиноамериканцам с непроизносимыми фамилиями.

Самостоятельно нашла секцию «Любовь и отношения» и взяла «Правила». Дома погрузилась на несколько часов в это неувядающее руководство по завоеванию мужских сердец. Несколько идей вполне могут пригодиться, когда буду кокетливо дежурить в коридоре.

Наконец около восьми вечера мой бодрый сосед с дипломатом в руке вышел из лифта. Он глянул на меня, сардонически вскинул брови и решительно направился в свою обитель, очаровательным образом захлопнув за собой дверь. Надо было спросить, где он допоздна шлялся, но не стоит проявлять напористость при знакомстве. Поэтому играю по «Правилам»: пусть поревнует, увидев меня с другим мужчиной. Не важно, что обедаю я с подозрительно посвежевшим Фергюсоном и молодящимся Марвином в «Индийской звезде».

Фергюсон безумно влюблен в Марвина. Они познакомились вчера вечером на Клапам-Коммон, и Фергюсон уже одолжил ему лучшую пару кожаных штанов. Увы, их отношения вряд ли будут продолжительными. Марвину пятьдесят, он женат, имеет пятерых детей и высокую должность в дипломатическом корпусе. К тому же он канадец, хотя и с чувством юмора: смеялся моим шуткам о том, что канадцы его начисто лишены.

Фергюсон, как обычно, постарался привлечь внимание к себе: поспешно прервал меня и спросил, не виделась ли я в последнее время с Фебой. Хихикая, добавил, что моя старая подруга неузнаваемо изменилась. Я так же шутливо ответила, к несказанному веселью Марвина (и досаде Фергюсона), что Феба, по счастью, не заразилась его стремлением выглядеть моложе своих лет.

Пятница,6 декабря

Обязательная Элиза прибежала ко мне в обеденный перерыв, захватив электродрель. В окрестностях ее дома мужчины не появляются уже в течение трех лет, вот она и научилась делать всю мужскую работу. Я, разумеется, не преминула этим воспользоваться – упросила ее просверлить дырочку во входной двери, чтобы наблюдать за новым предметом моей страсти из более укромного места.

Элиза робко предположила, что я свихнулась – надо просто постучаться к нему и предложить близкие отношения. Я ответила, что нет ничего более отвратительного, чем баба, пристающая к мужику. Элиза ошеломленно глянула на меня, но я протянула зачитанный до дыр томик «Правил». Откуда ей иметь представление о романтическом этикете!

После обеда сделала перерыв, а то глаза устали смотреть в дырочку. Проверила почту – а там письмо из Совета по искусству. Моя последняя заявка на грант отклонена, потому что работа недотягивает до требуемого уровня. Приятно слышать. Я и прежде считала, что заслуги Толстого чрезмерно раздуты.

Суббота,7 декабря

Поскольку леди пристало быть недоступной для мужчины, за которого она собирается замуж, я очень неохотно согласилась провести выходные у Софи на ферме: она собралась в те края на вечеринку к друзьям. День закончился в каком-то застекленном «павильоне» в Глостершире, за много миль от ближайшего мало-мальски привлекательного мужчины. Похоже, здесь живут исключительно кривоногие заросшие типы на мотоциклах с полулитровыми движками. Они только и умеют, что гонять на заднем колесе по внутреннему дворику.

Четыре банки «Хуча», которыми меня угостили, не исправили впечатление. Единственный персонаж, кому стоило строить глазки, – мрачный тип, похожий на пастуха; он тихо сидел за столиком в углу, а женщины выстроились в очередь, чтобы с ним познакомиться. Я в отличие от сельских простушек сидела с отчужденно-соблазнительным видом и демонстративно не обращала на него внимания. Он, в свою очередь, делал вид, будто не замечает меня, хоть и не смог сдержать восхищенного взгляда, когда я осушила высокий бокал пива за три с половиной секунды.

Вернулась на ферму в два ночи, слегка на бровях. Услужливая мама Софи очень удивилась, когда я направилась прямиком в комнату для гостей. Она спросила, может, мне будет удобнее в спальне Софи.

Определенно нет, отрезала я. Ни за что не усну в окружении плакатов с вездеходами «Тонка той» и военными машинами «Экшн мэн».

Воскресенье, 8 декабря

Пять часов кошмарного похмелья. Бродила по саду, мимо пруда с утками, коровника и тракторного парка в надежде, что Софи окажет услугу горячо любимой тяжелобольной подруге и отвезет меня в назад, в Лондон.

Софи, видимо, тоже сильно не в духе. Возможно, это как-то связано с ночным инцидентом: когда она со странным блеском в глазах появилась в дверях спальни, я в потемках приняла ее за сбежавшую корову и огрела по голове кувшином с водой.

Когда Софи все-таки отвезла меня домой, ни разу не улыбнувшись и даже не буркнув «до свидания», я немедленно уселась к наблюдательному пункту у двери. Мое терпение было вознаграждено примерно в десять вечера. Но, увы, моя прекрасная жертва оказалась отцом-одиночкой. Он уходил, таща за собой маленького мальчика с чемоданчиком в руке. Придется забыть о романтике: я еще определенно не созрела для семьи.