Бабушка для ведьмы - Елизавета Владимировна Соболянская

– Наша девочка взрослеет! Не трогай ее, Костя. Ей просто надо помириться с собой.

Через десять дней Алексей уехал, забрав с собой венок. Просто сказал, что ему лучше спится под этим пучком трав, и Тина не посмела забрать.

Остаток лета прошел в такой же напряженной работе. Его скрасил приезд мамы и Артемки, а к осени девушка приняла ситуацию, обдумала все много-много раз и дала себе зарок не поддаваться романтическим порывам. С этим и вернулась в город.

Последний школьный год Тина трудилась, не поднимая головы – олимпиады, подготовка к ЕГЭ, дополнительные занятия и курсы в медакадемии… Порой она засыпала за столом, и папа уносил ее в кровать, как Артема. А еще были домашние дела, визиты к бабушке, какая-то социальная жизнь и подготовка к выпускному.

Усталость копилась-копилась и к концу всех испытаний и праздников выплеснулась в абсолютное равнодушие.

– Тина, ты поступила как медалистка! – радостно кричала мама, просматривая списки на сайте.

– Замечательно! – все, что ответила дочь, и тут же уснула, свернувшись клубком.

Перепуганная мама вызвала бабушку с дедом, и те постановили – срочно ехать в деревню, восстанавливать жизненные силы. Так и сделали, благо папа купил машину, так что доставка переутомленной дочери в «дом ведьмы» заняла всего шесть часов.

Тина в обнимку с Марфой вошла в свою комнату, упала на постель и уснула, забыв снять запылившееся покрывало.

Дня три она ходила словно в воду опущенная – что-то делала, но больше спала, сидела на траве, глядя на солнце, спускалась к реке, чтобы посмотреть на играющую солнечными бликами воду, или бродила по мелководью, разглядывая рыбью мелочь и головастиков.

Потом напряжение начало отпускать, и однажды Тина проснулась с улыбкой, сладко потянулась и заметила паутину на потолке. Ахнула, вспомнила, что не обметала и не белила свою комнату в этот приезд, и побежала на кухню – просить у бабули известку и щетку для чистки потолка.

Услышав задорный топот на лестнице, Зинаида улыбнулась и радостно вздохнула – внучка наконец-то пришла в себя.

А на следующий день в деревню приехал Алексей – он сдал практику и выбрался в деревню на пару недель, чтобы отдохнуть от бесконечной учебы и помочь приемному отцу с мужскими делами. Он вбежал в дом и остановился у двери – Тина, напевая, протирала зеркало, пританцовывая и вставая на цыпочки.

Картина была такой очаровательной, летней, теплой, что молодой мужчина застыл, невольно любуясь. Потом очнулся и отвесил себе мысленную оплеуху – Тина внучка его приемного отца! Родственница! На нее можно смотреть только как на ребенка, а не на взрослую девушку!

– Алексей! – радостно приветствовал сына Константин. – Хорошо, что ты приехал! Заходи! Девочки в доме порядок наводят, так что пойдем чайку на веранде попьем, а потом делами займемся.

Студент позволил увлечь себя на веранду, но сидел за столом с таким отсутствующим видом и отвечал так невпопад, что его оставили в покое. Впрочем, вскоре он очнулся, переоделся в старенькие брюки и футболку и вместе с приемным отцом ушел поправлять подгнивший пол в бане. Они колотились там до самого вечера, заодно переложив часть каменки, подтянув дверь и почистив печную трубу от сажи. Выбрались грязные, черные и, приняв из рук хихикающей Иды корзинку с чистой одеждой и мылом, отправились на реку – отмываться. Баню после ремонта топить можно было дня через два-три.

Выбрав удобное мелкое место, Алексей и Константин разделись, взяли по бруску домашнего травяного мыла и разошлись чуть в стороны, чтобы не мешать друг другу. Пока мылись, фыркали, плескались, но молчали, а когда выбрались на берег, Алексей отошел в сторону, чтобы сменить белье.

Ночь была чудо как хороша. Легкий ветерок сдувал комаров и деликатно сушил кожу после купания. Луна уже сияла на темнеющем небе, и крупные августовские звезды висели низко-низко, только руку протяни. Алексей даже свежую футболку надевать не стал – натянул джинсы, закинул чистую майку на плечо, грязное бросил в корзину и присел, любуясь тихой заводью.

Вдруг примерно в середине вода поднялась, и… Тина встала на ноги после длинного нырка и двинулась к берегу, отжимая волосы. На боках виднелись завязки купальника, но лунный свет облил ее фигуру, обрисовав силуэт так, что у Алексея бешено забилось сердце. Ничего детского, угловатого не осталось в фигуре Тины. Юная, прекрасная женщина выходила из воды, как Афродита из морской пены.

– Ба! – позвала девушка, и молодой мужчина понял, что она просто ошиблась запрудой. Он осторожно, не вставая, отступил под низко свисающие ветки ивы, услышал, как Ида отозвалась на зов внучки, и вздохнул с облегчением, когда бабушка, ворча, накинула на плечи Тины полотенце, чтобы не простыла на вечерней прохладе.

Женщины ушли, и Алексей снова смог дышать. Выпрямившись, он забрал корзинку с бельем и пошел к дому, уговаривая себя успокоится и все забыть. Тина его племянница. Ну, почти. Он не должен смотреть на нее с желанием! Не должен!

Глава 22

Принятого решения Алексей придерживался строго. Вставал рано-рано утром и уходил в лес по грибы. Или уезжал на лесопилку за досками. Или на рыбалку. Возвращался в «час травницы», когда Тина ползала по саду, срезая травы, или вместе с Идой бродила по лугам и болотам. Быстро выкладывал добычу, ел заботливо оставленный на столе обед и снова уходил – чинить забор, копать яму под новый погреб, резать бересту или плести подносы для сушки.

Возвращался поздно вечером – ел и валился в постель в надежде уснуть и не просыпаться до рассвета, но стоило смежить ресницы, как перед глазами вставал силуэт Тины, обрисованный лунным светом и капельками воды. Если же ему усилием удавалось прогнать видение, перед ним появлялась Тина, моющая зеркало – легкая, светлая, танцующая в солнечном свете.

После таких снов молодой здоровый мужчина просыпался в поту – и не только. Ворчал, менял белье и уговаривал себя поспать еще немного. Дошло до того, что Алексей приноровился спать в лесу. Наберет пару ведер грибов, выйдет на затянутую мхом полянку, да и приляжет на часок под шелест сосен. В лесу такие горячие сны почему-то не снились – леший, наверное, отгонял.

Неладное Ида заметила первая.

– Что-то Леша у нас целыми днями пропадает где-то, – сказала она однажды за завтраком, когда Тина уже ушла в огород собирать шиповник.

– Да вроде по делу все, – неуверенно сказал