На обломках счастья - Татьяна Александровна Захарова

- Нет, - выдохнула в его губы и попыталась вывернуться из его рук. Арон же одним слитным движением уронил меня на кровать и навис сверху. Ласково дотронулся до моей щеки, а в глазах уже такое желание плещется, что становится не по себе. – Нет, Арон, я не могу, - повторила я более твердо. А в следующее мгновение он целует меня жарко и требовательно. Так что я на миг теряю связь с реальностью: меня просто накрывает от ощущения дежавю. Сколько раз он вот так целовал Аннели в порыве страсти, вызывая ответный огонь?

С трудом выбираюсь из омута чужих воспоминаний и понимаю, что Арон уже развязал пояс моего халата и сейчас покрывает мою шею чувственными поцелуями. Зарываюсь пальцами в его волосы и сильно дергаю, заставляя поднять голову.

- Арон, нет, - произношу я, удерживая его взгляд. Он же чуть поворачивает голову, чтобы поцеловать мою ладонь. А его руки в это время уже спускали с плеч сорочку вместе с халатом. – Прекрати, – потребовала я.

- Мам, пап, - раздался сонный голосок от двери в детскую комнату. – Почему вы ругаетесь? – озадаченно спросила Софи, растирая глаза кулачками.

Мы с Ароном растерянно посмотрели друг на друга. Вот черт! Арон же не повесил заклинание тишины на комнату, как обычно делает. Привыкнув к этому, я и не понижала голос.

- Ну что ты, солнышко, - ласково начала я, выбираясь из ослабших мужских объятий. – Мы не ругаемся. Твой папа меня щекочет, а ты же знаешь, как я боюсь щекотки.

Поднялась, запахивая шлафрок на ходу, и поспешила к Софи.

- Прости, что разбудили, - шепнула я, подхватив её на руки. Ой, а мое золотце-то подросло и потяжелело.

Сделала несколько шагов и снова уложила доченьку в кровать. И, проверив Ивету, я с горем пополам устроилась рядом с Софи. Лучше уж так переночевать, чем возвращаться к Арону, когда он в таком состоянии.

Тихонько напела местную колыбельную, но малышка заснула бы и без неё. Песня нужна была мне самой, чтобы успокоится. Поджав ноги, я повернулась на бок и уткнулась носом в макушку Софи. Вдохнула неповторимый детский запах, чувствуя, как все обиды растворяются в океане материнской любви, что я испытывала к девочке.

Я уже засыпала, когда услышала осторожные шаги.

- Элли, - шепотом позвал меня муж. Не желая разговаривать с ним, решила притвориться спящей. Но сразу поняла глупость этой затеи. Арон наклонился и зашептал мне на ухо. – Пойдем в нашу комнату.

- Нет, ты пьян, - тихим шепотом отозвалась я.

- Я вытрезвил себя, - возразил мужчина, осторожно дотрагиваясь до моего плеча. – Обещаю, что не трону тебя. То есть приставать не буду.

Я обернулась и недоверчиво посмотрела в его глаза.

- Прости, - повинился он все-таки. – Я перегнул палку.

По его взгляду поняла, что он, действительно, протрезвел. А ещё искупался, как я догадываюсь, в холодной воде: его волосы были мокрыми.

Не знаю, поверила я ему, но выбора особого у меня не было. От неудобной позы у меня уже ноги затекли, а поменять положение тела не дает ограниченное пространство «трюма». Прикусив губу, чтобы не застонать от боли, рывком села на кровати, и Арон тут же подхватил меня на руки.

- Ты обещал, - напомнила я ему. И он, серьезно глянув на меня, кивнул.

Странно, сейчас, когда он связан обещанием, я смогла расслабиться в его руках. И даже почувствовала удовольствие от такой транспортировке, хотя после всех больниц и процедур в прежнем мире, я ненавидела ощущение беспомощности.

Арон тем временем опустил меня на кровать и поспешно отстранился.

- Я себе лучше на полу постелю.

- Не надо, Элли, - попросил мужчина. Я, же не слушая его, растерла онемевшие ноги и попробовала встать. Арон удержал меня. – Если ты мне настолько не доверяешь... я сам устроюсь на полу.

Я замерла и непонимающе посмотрела на него.

- Это твой дом, - зачем-то напомнила я. Теперь в его глазах отразилось недоумение. – Я же здесь незваный гость.

Я намеренно напоминала ему, что я не его жена. И Арон не знал, что мне возразить. Поэтому он просто покачал головой и сменил тему разговора.

- Давай, я тебя усыплю, чтобы ты успела хорошо отдохнуть. А поговорим мы уже утром, как ты и предлагала.

Бросив на него ещё один испытующий взгляд, я кивнула. И не стала больше поднимать тему совместной ночевки на одной кровати. Если я доверяю ему до такой степени, что позволяю усыпить, то артачится с этим вопросом – смешно. Однако халат снимать я не стала, укрылась одеялом, Арон что-то прошептал и сделал пасс рукой. И я вырубилась так быстро, словно меня наркозом усыпили.

Проснулась поразительно легко. Зажгла светильник над кроватью, чтобы посмотреть который час. Было начало седьмого. Почувствовала движение со стороны Арона и непроизвольно перевела взгляд на него. Он уже не спал. Или совсем не спал? Взгляд слишком усталый. И мрачный.

- Поговорим? – предложил он. Кивнула, с трудом подавляя желание сладко потянуться. Села на кровати, свесив ноги на пол. Оправила халат и, обернувшись к Арону, выжидающе посмотрела на него. Арон тяжело вздохнул и хмуро спросил. – Я так понимаю, что ты хочешь развода?

Глава 7

Я отвернулась, опустив взгляд. Хочу ли я развода? Да, мне так будет значительно проще. Но могу ли я себе его позволить?

- Не знаю, - тихо призналась я. И посмотрев на удивленного Арона, я тут же торопливо добавила. – Я не хочу причинять боль Софи. Дети.... они всегда очень сложно переживают развод родителей, – в глазах мужчины мелькнул вопрос, и я интуитивно догадалась, о чем он. – В моем мире разводы довольно частое явление. Знаю, что здесь они редки. Как они происходят? Какие причины являются достаточным обоснованием? Кто может быть заявителем?

Вопрос о том, с кем остаются дети, я озвучить не решилась. Опасалась, что ответ мне не понравится.

- Светский брак может расторгнуть представитель власти, в нашем случае мэр, - подчеркнуто спокойно произнес Арон. – Венчание в Храме... с ним сложнее, но вопрос можно решить. – Мужчина отвел взгляд. – Обоснованием может быть измена супруги. В таком случае заявителем обычно бывает муж.

- А формулировка «не