Как приручить холостяка - Аня Истомина

— Ну, я решил, что сначала нам стоит перекусить. Вы, женщины, в ПМС голодные и злые же обычно вроде. Да?

— Блин, — осматриваю себя. — Я не очень для ресторана одета. Подождите, я переоденусь тогда. — разворачиваюсь к шкафу.

— Ой, да ладно, кто там на тебя смотреть будет? — доносится мне в спину.

— В смысле? — оборачиваюсь, опешив. — Я, по-вашему, страшная?

— Да нет, я не это имел ввиду, — разводит руками мужчина.

— Просто посмотреть не на что, да? — хмурюсь.

Замолкаем оба. Вот индюк беспардонный!

— Хорошо, одевайся, — вздыхает Кирилл Сергеевич и снова садится на кровать. — Я пока еще пиццу поем.

Несколько секунд сверлю мужчину взглядом, но он не реагирует на меня.

— Забирайте пиццу и идите на кухню. Мне нужно еще полчаса. — сердито командую, а он вздыхает, но молча подчиняется и уходит.

Значит, некрасивая я в твоих глазах, Кирилл Сергеевич? Ладно, сейчас я тебе покажу, какой я могу быть.

23. Ресторан

Первым делом я достаю из шкафа платье глубокого бордового цвета, с округлым вырезом и длиной по колено. Дорогая ткань мягко переливается при свете. Следом выуживаю коробку с сапогами на высоченной танкетке.

“Не знаю, как буду ходить в них после травмы…” — мысленно вздыхаю, разглядывая обувь. Голеностоп ноет при малейшем нажатии, но сегодня мы будем сидеть за столом, а не танцевать до упаду. Хотя с Кириллом Сергеевичем никогда не угадаешь, как будут развиваться события.

Раздражает, что сейчас идут месячные, и в яркой одежде я буду чувствовать себя не так уверенно, как в чёрных брюках. Да и незаметное облегающее бельё тоже не получится надеть. Но из принципа я сделаю всё, чтобы выглядеть так, будто собиралась на голливудскую премьеру.

Снова ухожу в ванную и делаю себе яркий вечерний макияж: наношу плотный слой тонального крема, затемняю скулы румянами с перламутром. Тени с лёгким шиммером, тонкие стрелки, и, наконец, алые губы. Массивные клипсы с гранатами и ожерелье с кроваво-красными камнями довершают образ. Волосы просто распускаю: они у меня от природы толстые и тяжёлые, поэтому кудри сделать в любом случае не получится, но гладкие как шелк здоровые волосы украсят любой гардероб.

Проблема обнаруживается чуть позже, когда надеваю платье: расставание с Пашей я заедала шоколадом, и подол в бёдрах теперь слегка жмёт. Молния идёт вверх с трудом, цепляясь за подкладку. Но отступать некуда.

Брызги духов с теплыми нотками, последний взгляд в зеркало — я готова.

Надеавю сапоги, стиснув зубы. Голенища свободно облегают икры, а вот танкетка заставляет ноги гудеть сразу после нескольких шагов.

Останавливаюсь в дверях кухни и молча жду, когда Кирилл Сергеевич меня заметит. Он отрывается от телефона, бросает на меня быстрый взгляд, а затем снова, как ни в чём не бывало, пялится в экран, будто во мне не произошло никаких перемен.

— Я готова, — хмурюсь, не получив желаемой реакции.

Я думала, он зависнет на моём макияже или хотя бы задержит взгляд на открытом вырезе, но нет. Такое ощущение, что ему без разницы, в чём я: в платье или в обычном свитере. Вспоминается шутка про противогаз и “Ты что, брови выщипала?”

— Да, иду, сейчас уровень пройду, — хмыкает он, не поднимая на меня взгляда.

А мне кажется, я начинаю скрежетать зубами. Сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Хочется снять эти сапоги и швырнуть в него, а потом остаться дома и греться под пледом с чашкой какао.

— Кирилл Сергеевич, я не собираюсь у вас на работе до ночи сидеть! — повышаю голос.

Он со вздохом выключает телефон и встаёт из-за стола. В этот раз окидывает меня взглядом более досконально и замирает на сапогах.

— Ты решила вторую ногу тоже подвернуть, артистка? — уголок его рта дёргается в ухмылке.

Наблюдаю, как Кирилл Сергеевич проходит в коридор, надевает куртку и открывает мне дверь.

— У меня есть хороший знакомый травматолог, — елейным голосом отвечаю ему и обворожительно улыбаюсь.

— Ага, — вздыхает он. — В следующий раз я тебя сразу в гипс одену, имей в виду. Чтобы хернёй не страдала.

— Да хватит вам занудничать! Что может произойти? — закрываю дверь на ключ и пристально смотрю на мужчину.

Честно признаться, больной ноге, конечно, дискомфортно. Можно было бы надеть свои рабочие повседневные сапоги, но мне захотелось впечатлить Кирилла Сергеевича до глубины души. Конечно же, я нарядилась не для того, чтобы кто-то незнакомый сворачивал голову, глядя на меня, а для того, чтобы это сделал этот заносчивый мужлан. Но увы, мой ход не возымел успеха, и теперь я буду мучиться на каблуках зазря. Видимо этого товарища ничем не проймёшь.

Выходим на улицу.

— Разрешите, я возьму вас под руку, а то скользко? — вздыхаю, протягиваю руку. Подтаявшая за день каша к вечеру хорошенько подмерзла.

Кирилл Сергеевич, не забыв закатить глаза, будто безумно устал от меня, молча подаёт мне локоть.

Остановившись возле машины, открываю дверь и растерянно топчусь на месте, потому что в узком платье не могу задрать ногу и залезть в салон. Бросаю растерянный взгляд на усевшегося за руль мужчину.

— Да блин, — вздыхает он, глядя на меня, и снова вылезает на улицу.

Обойдя машину, подхватывает меня на руки и помогает сесть.

— Спасибо, — улыбаюсь ему.

Он со вздохом захлопывает дверь и снова забирается за руль. Едем в тишине, слушая радио со старыми иностранными песнями.

Задумчиво смотрю в окно, слушая лирические композиции, и испытываю какую-то неясную ностальгию по ушедшей молодости. Сколько было упущено возможностей! Я же пользовалась популярностью у мужчин, но всегда была сосредоточена только на учёбе, а серьёзные отношения даже не рассматривала. Так, чисто пофлиртовать и погулять на свиданиях. Зато теперь сижу, как старуха у разбитого корыта. Ведь очереди из женихов почему-то уже не выстраивается. Правда, я и не бываю нигде в последнее время.

Когда машина заворачивает к торговому центру, я с сомнением смотрю на Кирилла Сергеевича. Он паркуется, потом оборачивается ко мне.

— Что смотришь, как будто я тебе рубль должен? — кивает на немой вопрос в моих глазах.

— Вы же сказали, что