Однажды я вернусь! - Татьяна Донская

— Доброе утро! Вы ко мне?

Следующие полтора часа пролетели как в тумане — меня собирали в дорогу и приводили в порядок в соответствии с дворцовыми требованиями. Взглянув напоследок в зеркало в гардеробной, я не узнала себя. Откуда-то из зазеркалья на меня смотрела незнакомая богиня!

Пышная грива роскошных рыжих волос была увенчана драгоценной диадемой с голубыми камнями в тон платью глубокого синего цвета, красиво облегающему статную фигуру. Боже! Неужели это я? Когда успела так похудеть? Или это какие-то местные чудеса? А может, оптический обман? Глазам своим не верю — настолько я прекрасна!

Вся подобралась, хмыкнула и царственной походкой, вздёрнув повыше подбородок, пошла к выходу — имидж! Прощание с Пристанищем Мириты вышло скомканным и быстрым: Анию я увидела лишь издалека. Ни обняться, ни сказать друг другу прощальные слова нам не дали.

До дворца я добиралась порталом в сопровождении двух магов. Дорога не заняла и получаса. Путешествие при помощи портала потрясло и ошеломило, но не больше, чем императорский дворец. Он поразил своим великолепием. Едва придя в себя после перемещения, я оперлась на предложенную одним из магов руку и последовала за сопровождающими в парадный зал, где должна была состояться встреча с императорской четой.

Императоры не ждут обычных людей, как правило, всё происходит наоборот. Мой случай не стал исключением. Монаршие места пустовали, а зал был полон придворных, ожидающих царственных особ. Присутствовавшие гомонили, перемещались по комнате, приветствуя друг друга и обмениваясь любезностями. Когда я вошла, шум мгновенно стих и все замерли. Мне и без того было страшно: подкашивались ноги и кружилась голова. А когда мой взгляд, мельком брошенный на толпу, зацепился и намертво прилип к светлой густой шевелюре, шраму во всю щёку и глазам цвета расплавленного серебра, я вздрогнула и поняла — добром всё это не закончится!

Глава 27

Не разрыдаться бы от счастья горючими слезами

Он тоже посмотрел на меня в упор, и за минуту в его взгляде сменилась целая гамма эмоций — любопытство, удивление, замешательство, досада, гнев… Я готова была поклясться в том, что очень сильно раздражаю блондина. Знать бы ещё чем!

Наши взгляды скрестились, словно два клинка. Он смотрел так, как будто я не со скамейки на него свалилась, а как минимум полцарства, завещанного любимой бабушкой, оттяпала. В ответ я выдала своим взглядом столько холода, что в нем замёрзла бы небольшая стайка птиц, вздумай она пролетать в этот момент между нами.

Не знаю, чем бы в итоге закончился этот поединок взглядов, если бы не внезапное шумное оживление в зале, резко сменившееся звенящей тишиной, ставшей предвестником появления императорской четы.

Аррон Мерцатель торжественно-важной походкой вплыл в зал, поддерживая под локоток свою дражайшую половину. Как там её зовут? Энья, кажется! Она сразу же мне не понравилась. Красивое, но хищное лицо навевало сомнения в доброте и искренности этой женщины. Эта не только своего не упустит, но и на чужое не постесняется лапки наложить. Нда-а-а, подругами нам не быть. Не стать бы врагами!

Придворные почтительно склонились перед монаршими особами, и мне тоже пришлось изобразить нечто вроде книксена, чтобы не выделяться из толпы. Зря старалась! Буквально первые предложения, прозвучавшие из уст Мерцателя, пояснили всем, что приём этот организован в честь и по случаю прибытия на Кейтар моей персоны. Вот и не выделилась…

Император вкратце рассказал, кто я и откуда, не забыл сообщить, что мои способности к магии до конца ещё не изучены, поразил меня и ещё добрую половину присутствовавших многообещающими прогнозами на моё будущее:

— Дараэль, — скользящий взгляд в мою сторону, — по мнению большинства её обследовавших, наделена недюжинными способностями, но они по какой-то причине блокируются. Мы должны сделать всё возможное для раскрытия её дара.

Да кто его учил произносить моё имя? Это же надо так всё исковеркать! И ведь не поправишь — император! Нельзя перебивать и исправлять монарших особ, тем более на глазах у их подданных. Это даже я, далёкая от абсолютной монархии, понимаю. Тут я немножко собой погордилась: зря, что ли, исторические фильмы смотрела да книги читала! Никогда ведь не знаешь, что и где пригодится, так что лучше, как я, постоянно расширять свой кругозор, чтобы не угодить впросак.

Тем временем император продолжал:

— Рассмотрев всю имеющуюся у нас информацию, сопоставив факты и ожидаемые перспективы, Мы Аррон Мерцатель своей монаршей волей отдаём эту девушку в жёны нашему покорному слуге, проявившему немало усердия и старания в деле развития, усиления, укрепления и процветания нашего отечества. Нашей высочайшей благодарности и ценной награды в лице жены удостаивается… глава конклава магов Кейтара Трей ан Алой. Будьте счастливы! Плодитесь и размножайтесь во славу и во имя спасения Кейтара. Да будет на то наша монаршая воля…

На зал обрушилась могильная тишина: упала, распластала и обездвижила всех присутствовавших, заставив вздрогнуть и в ужасе дёрнуться лишь двоих — меня и стоявшего напротив блондина. В ту же секунду я поняла — это он! А ещё, что обстоятельства нашего знакомства не позволят нам наладить в будущем хоть сколько-нибудь дружеские отношения.

Монархам не перечат, даже если они несут откровенную ахинею. От императорских милостей не отказываются без риска оказаться в опале или даже на эшафоте. Я понимала это так же ясно, как и то, что, несмотря на нашу обоюдную неприязнь и своё печальное прошлое, Трей ан Алой примет подарок императора.

И он это сделал! С самым невозмутимым видом подойдя ко мне, подал руку, а получив мою, бережно уложил на сгиб у своего локтя и вывел меня в центр зала. Слегка потянув за собой, заставил поклониться монаршей чете, и безэмоционально, безлико и глухо выдал:

— О, мой император! Благодарю за оказанные мне честь и доверие. Я… Кхм…Мы… Мы постараемся оправдать их.

Ещё поклон — и будущий муж увёл меня на то место, где он стоял с самого начала приёма. Я попыталась отнять свою руку, но он сердито зашипел в ответ:

— Стойте уже спокойно, у нас так не принято. Супруги должны держаться за руки. Императорская чета — тому пример, — и он почти незаметно кивнул в сторону Мерцателя и его половины, сидящих со сплетёнными руками. Ох эти мне придворные условности!

— Даже если супругам