Грехи святого - Белла Джей

ни пугало осознание того, каким жестоким и бессердечным он может быть, какой-то части меня это нравилось. Какая-то часть меня наслаждалась властью, которой обладал мой муж, — властью исправить некоторые из тех бед, которые были причинены мне. Делало ли это меня плохим человеком? Знать, что он сделал, и ценить это, зная, что это должен быть акт справедливости?

Я вытерла слезы со щек и отступила назад, вырываясь из его объятий.

— Мне нужно…

— О, Боже. Что опять натворил мой племянник?

Мы со Святым переглянулись: в арочном проеме фойе стояла Елена на костылях.

Я не знала, как это произошло, но как только я увидела ее, по моему лицу потекли слезы. Я плакала так сильно, что мне было больно. Мне хотелось упасть на колени и плакать в белый плюшевый ковер под ногами. Казалось, что вся боль и печаль мира разом обрушилась на меня.

— Мила, — с любовью сказала Елена, — иди сюда. — Она оперлась локтями на костыли и протянула ко мне руки. Не раздумывая, я бросилась навстречу комфорту, который она так свободно предлагала. Я обхватила ее руками и почувствовала мгновенное облегчение, когда она обняла меня. — Меня не было неделю, а по прибытию, я вижу ее рыдающей. Как тебе не стыдно, Марчелло.

Я знала, что она просто подтрунивает, и это каким-то образом пробилось сквозь напряжение, сгустившееся между мной и Святым за последние двадцать четыре часа.

— Я так рада, что с тобой все в порядке, Елена.

— Я пережила много травм в жизни. Я могу справиться с небольшим пулевым ранением в ногу. — Она отпустила меня, и я сделала шаг назад, когда она прижалась к моей щеке. — Может, сейчас это покажется глупым вопросом, но как ты? Ну, знаешь, после Рафаэля?

— Я в порядке. Это отстой, но это не то, чтобы я потеряла брата. Нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было.

Елена тепло улыбнулась.

— Действительно, в этом есть свой плюс. — Ее взгляд карих глаз упал на мой живот, и я инстинктивно прижала к нему ладонь.

— Знаешь… — Это был не вопрос.

Она кивнула с полуулыбкой.

— Знаю.

— Ты увидела это в картах, когда мы были на "Императрице"?

Елена протянула руку и положила свою на мою.

— Карты никогда не лгут.

— Ладно, ладно. Хватит уже этой карточной чепухи. — Сэйнт перехватил руку и обнял свою тетю.

— Это не мумбо-джамбо, и ты это знаешь.

Сэйнт обнял ее.

— Добро пожаловать в наш новый дом в Нью-Йорке, тетя Елена.

Она окинула взглядом открытое пространство.

— Переход от винтажа к современности — это определенно перемена. Но это хорошие перемены. Кстати, о переменах… — Она бросила взгляд через плечо на мужчину в костюме, стоящего у лифта. — Я была очень удивлена, обнаружив, что этот малыш ждет меня в аэропорту. Где Джеймс?

— Джеймс уехал в командировку вместо меня. — Сэйнт поправил рубашку. — Он должен вернуться через несколько дней.

— Ах, мой любимый телохранитель выполняет твои поручения, — поддразнила она еще раз.

— Ну-ну, тетя. Твой любимый телохранитель скоро вернется. Пойдем, устроим тебя. — Он взял один из ее костылей и, взяв ее за руку, повел по проходу. С любовью положив свою руку на ее, он шел короткими, медленными шагами, чтобы она могла легко за ним поспевать. Они еще немного поболтали, и их смех разнесся по всей квартире. Меня поражало, как Сэйнт мог превратиться из хладнокровного убийцы, человека без совести, в любящего и внимательного джентльмена. В нем было так много слоев, и с каждым слоем, который мне удавалось снять, обнаруживалось препятствие, заставлявшее нас делать два шага назад. Но я должна была признать, что, снова увидев Елену и зная, что она здесь, я почувствовала себя в безопасности. С самого первого дня она всегда знала, что и когда сказать. Если кто-то и мог помочь мне пережить эту беременность и пройти этот путь со Святым, так это она.

— Ей нужно отдохнуть после долгого перелета. — Сэйнт прислонился к одной из больших белых колонн. — Но она хочет тебя видеть.

— Хорошо.

Я заправила локоны за ухо и попыталась пройти мимо него, когда он схватил меня за руку и притянул ближе, не двигаясь с места и неторопливо опираясь на колонну.

— Мое предложение остается в силе.

Я посмотрела на то место, где его пальцы обхватили мой локоть, и его прикосновение обожгло мою плоть. Затем подняла на него взгляд, не произнося ни слова. Сапфировые глаза излучали решимость.

— Ты вольна уйти, когда захочешь. Тогда половина всего, что принадлежит мне, будет твоей. Это предложение, Мила, никогда не потеряет силу. Я даю тебе слово.

Я облизнула пересохшие губы, пульс участился, когда воздух вокруг нас снова сгустился. Не было слов, чтобы сказать. Или, может быть, я не знала, что сказать. Предложив мне свободу и половину всего, чего он добился, он изменил динамику наших отношений. Он дал понять, что я больше не его пленница. Я больше не его пленница и не его пешка. Если я останусь с ним, то только потому, что сама этого захочу.

— Я ценю это, — прошептала я, и мне показалось, что прошло очень много времени, но это были считанные секунды, когда мы стояли и смотрели друг другу в глаза, наши голоса были тихими, но наше молчание говорило о многом.

Слегка кивнув, он отпустил мою руку, но я не оставила его стоять на месте. Вместо этого я приподнялась на носочки и нежно поцеловала его в щеку. Чтобы сказать то, что нужно, не нужны слова. Иногда достаточно одного взгляда, простого прикосновения, сильного момента.

Я шла по коридору босиком, мое сердце и разум переполняло множество противоречивых и запутанных эмоций.

Дверь Елены была открыта, и она помахала мне рукой, чтобы я вошла.

— Закрой дверь, ладно, милая? — Она поставила свои костыли на стул, стоявший в нескольких футах от кровати. Я закрыла дверь и окинула взглядом комнату. Она мало чем отличалась от моей, разве что размером была чуть меньше.

Елена сняла с шеи золотую цепочку и аккуратно положила ее в ящик прикроватной тумбочки. Она тоже оглядела комнату.

— Вот в чем особенность этих современных и дорогих нью-йоркских квартир. Все они кажутся такими… типовыми. Видел одну, видел все.

Я улыбнулась.

— Я рада видеть тебя здесь, Елена.

— Присядь со мной. — Она положила ладонь на шелковые простыни. — Похоже, ты отчаянно нуждаешься в дружеской терапии.

— Неужели это так очевидно? — Я опустилась рядом с ней.

— Ну, у тебя темные круги вокруг глаз. — Она пожала плечами. — Это и тот факт, что ты плакала, когда я